— КАКОЙ ЕЩЁ ФЛЕЙТЫ⁈ ТЫ ПОМЕРЕТЬ ЗАХОТЕЛ, МЕЛКИЙ НЕГОДНИК⁈ СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ! — взревел отец Ху Ляо, брызжа слюной на окружающих.
В тот же миг мои фантазии разлетелись вдребезги, на мелкие осколки, и им на смену снова пришла суровая реальность. Стало очевидно: трогательному воссоединению не бывать, и вместо слов поддержки юный Ху Ляо получит очередной нагоняй. А может, чего и похуже…
Я заметил тонкий шлейф золотистой ци, постепенно окутывающий фигуру патриарха секты Жёлтого облака. Кажется, это был конец: Ху Ляо должен был вот-вот поплатиться за сказанные им слова и смыть кровью позор, нанесённый собственной секте…
— Глава Ляо! Постойте! — внезапно донеслось с противоположного конца зрительских трибун женский голос.
Обратив свой взор на крикунью, я неожиданно для себя заметил стоящую посреди зрительских мест наставницу Чень Сифень. Притом не одну, а в компании двух юных послушниц. Весьма знакомых юных послушниц.
— МОЛЧАТЬ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ НИКОМУ, ДАЖЕ СЕКТЕ ЭМЭЙ, СОВАТЬ СВОЙ НОС В ДЕЛА МОЕЙ СЕКТЫ И СЕМЬИ!!!
— Глава Ляо! Прошу, выслушайте! Ваш сын был подло отравлен!!!
— ОТРАВЛЕН⁈ — золотистая ци патриарха засияла ещё ярче, знаменуя собой очередную вспышку гнева. — ГОВОРИ ВСЁ, ЧТО ЗНАЕШЬ, ЧЕНЬ СИФЕНЬ! ИЛИ, РУЧАЮСЬ, МОИ РУКИ ОБАГРЯТСЯ НЕ ТОЛЬКО КРОВЬЮ СЫНА, НО И ТВОЕЙ!
— Глава Ляо! Присмотритесь! Разве вы не видите, ваш сын находится под действием эликсира Сокрытой правды⁉
Ни о каком таком эликсире Сокрытой правды я до этого дня не слышал. Но, исходя из названия, нетрудно было догадаться, для чего он был предназначен. Да и поведение самого Ху Ляо более чем красноречиво указывало на его свойства.
Выходит, в том бутыле плескалось не только вино с горы Хуашань, но и местная сыворотка правды!
Однако куда больше меня удивило не это, а то, что Чень Сифень в кои-то веки решила явить себя с лучшей стороны и сознаться в совершенном злодеянии. В этот момент я даже немного проникся этой женщиной — как-никак признать свою ошибку и понести за неё наказание мог далеко не каждый. А она взяла и смогла…
— Его отравил тот юноша из Мудан! — внезапно указала на меня пальцем наставница Эмэй.
Ну вот, а я уж было поверил в её благие намерения. Всё же правильно в качалке говорят: старого лифтёра новым трюкам не научишь. Эта дамочка, как была стервой, так ей и осталась…
— ЭТО ПРАВДА⁈ — грозный взгляд патриарха Лао перекочевал с трясущегося сына на мою скромную персону.
— Чистая правда! — ответила за меня неугомонная Чень Сифень. — Мои ученицы видели, как этот подлый негодяй вручил юному господину Ляо бутыль Хуашаньского вина! Уверена, там был яд!
— Да, я тоже видел!
— И я!
— Точно было такое! — стали один за другим доноситься голоса из толпы.
Свидетелей нашего с Ляо разговора было немало, и теперь каждый из них считал своим долгом высказаться на этот счёт.
Вот ведь глазастые утырки!
— СЫН, ЭТО ПРАВДА? — всё ещё не сводя с меня грозного взгляда, уточнил патриарх Лао.
— Да, отец, как и то, что я люблю тебя…!
— ДА ЗАМОЛЧИ ТЫ НАКОНЕЦ!!! — рыкнул на любвеобильного сынишку патриарх клана.
Теперь в его взгляде, направленном на меня, плескалась не только всеобъемлющая ярость, но и желание смерти. Моей смерти! Причём желание не затаённое, а явное, готовое вот-вот вырваться наружу.
Ну а через секунду произошло то,чего я никак не мог ожидать. Отец Ляо вдруг «растворился» в золотом сиянии и падающей кометой устремился к арене!
Скорость патриарха была так велика, что опомнился я лишь тогда, когда тонкая ладонь потянулась к моему лицу. Тут-то я и понял: запахло жаренным. Шутки кончились. Теперь на кону стоит моя жизнь.
В одно мгновение ци в моём даньтяне встала на дыбы, словно разгневанная кошка. Я чувствовал, как меридианы правой руки наполняются жизненной силой, а ладонь стремительно тяжелеет…
— Глава Ляо, не думаю, что это хорошая идея, — раздался рядом тихий, но полный угрозы голос.
Рука патриарха больше не двигалась. Она зависла в воздухе, не в силах совладать с внезапно возникшей на её пути преградой. Этой преградой стали ножны чужого меча.
— Глава Ляо, я не могу позволить вам трогать ученика моей секты, — ещё более твёрдо заявил взявшийся словно из ниоткуда мастер Шень. Именно его меч стал непреодолимой стеной на пути карающей длани разгневанного патриарха.
— ОН НАРУШИЛ ПРАВИЛА АЛЬЯНСА МУРИМ! ИСПОЛЬЗОВАЛ ЯД! ОТРАВИЛ МОЕГО СЫНА! У ТЕБЯ НЕТ ПРАВА СТОЯТЬ НА МОЁМ ПУТИ!