-Разве не этого ты желал, когда пришел ко мне с заказом?
-Это не она! - почти завизжал гость.
-Это она! - так же равнодушно откликнулся мастер.
-Я всего лишь выполнил твой заказ, она стала такой, какой ты хотел ее сделать, - пояснил он.
Гость угрожающе потряс револьвером:
-Верни мне ее! Это не она... Это какая-то кукла... Она неживая, - взвизгнул он.
Мастер скривил в улыбке тонкие бледные губы:
-Кукла делает то, что желает кукловод.
И неожиданно мечтательным голосом сообщил:
-Когда-то давно, совсем мальчишкой, меня привезли на ярмарку, где показывали представления кукольного балагана...
-Мне плевать, что тебе показывали! - вновь заорал посетитель, - Считаю до трех, а потом стреляю! Раз!..
-Три! - прервал его хозяин, аккуратно, двумя пальцами, будто какую-то неприятную гадину, держа за спусковую скобу револьвер.
Посетитель растеряно глянул на пустую руку, на револьвер, который хозяин брезгливо положил на прилавок перед собой...
-Все равно я тебя убью! - твердо произнес он.
-Это ничего не изменит! - откликнулся хозяин. И продолжил:
-Так вот, когда я был маленьким, я впервые увидел кукольный балаган. Тогда куклы показались мне живыми, я не сразу разглядел, что они оживают, потому что кто-то дергает их за ниточки... Куклы мертвы, ими управляет хозяин. И ты это знал! - утверждающе сказал он.
-Знал, но из-за своего страха, который ты почему-то назвал любовью, пришел ко мне... Так чем же ты недоволен? - тонкий длинный палец с острым ногтем обвиняюще уставился на человека в кожаной куртке.
Гость смотрел на хозяина. Потом неожиданно рухнул на колени и тихо попросил:
-Освободи ее. Хочешь, я тебе душу продам? Ты не понимаешь, я же рядом - я чувствую, что ей больно. Отпусти ее...
Мастер за стойкой тяжело вздохнул.
-А помнишь, как я предлагал тебя отменить заказ? - печально осведомился он.
-Почти просил, а я никогда не прошу! - рокотнул его голос громом.
-Знаешь, почему? - от голоса тихо звякнули струны внутри рояля.
Коленопреклоненный человек лишь молча покачал головой.
-Ты предлагаешь мне свою душу? - язвительно спросил хозяин.
И презрительно взглянув на кивающего как китайский болванчик гостя, сообщил:
-Нельзя предложить того, что не имеешь! Твою душу давно сгрыз твой страх - ты пуст внутри. А вот та, что ты обрек на жизнь куклы, - он зло грохнул кулаком об дуб прилавка, - ее душу не забрать, слишком большая, вот потому она и чувствует боль... И будет чувствовать всегда, когда разрезана душа - это больно...
-Но тебе этого не понять, - вновь застывая подобно собственной кукле, успокоился мастер.
Человек в куртке с трудом поднялся с колен. Не глядя на мастера, упрямо сказал:
-Все равно я тебя убью за то, что ты сделал с ней. Ты должен умереть... Ты же не знаешь, какой она была, а теперь, - он обречено махнул вялой рукой.
-Дурак, - бросил мастер, - ты не смог убить свой страх, чтобы вернуть любовь женщины, но думаешь, что сможешь убить меня!!! - он глумливо захохотал, тряся объемистым брюхом.
-Я все равно попробую! - зло крикнул визитер.
Мастер оборвал смех и заинтересовано спросил:
-И что?
-Что "что"? - растерялся посетитель.
-Убьешь меня, а дальше что? - поинтересовался мастер.
-Я всего лишь мастер, - объяснил он, - я делаю куклы, но управляет ими кукловод. Убей меня, появится новый мастер, а куклы так и будут жить, подчиняясь своему хозяину.
-А кто хозяин? - хмуро спросил гость.
-У каждой куклы свой кукловод, для твоей куклы - хозяин ты.
-А если хозяин умрет, кукла станет свободной? - тихо спросил человек в куртке.
-Да, - словно забивая гвоздь, откликнулся мастер.
Ссутулившаяся фигурка молча пошла к двери.
-Эй, ты стрелялку забыл! - напомнил мастер.
Фигурка развернувшись побрела к прилавку.
-В кармане, - бросил мастер.
Человек хлопнул себя по карману куртки, кивнул мастеру и, волоча ноги, вышел на наполненную сумерками улицу.
Трямкнул, прощаясь, колокольчик... Мастер постоял, слушая затихающий серебряный звон.
-У него не хватит смелости, - вслух сказал он.
На полке за его спиной согласно закивал головой толстенький, бронзовый Будда.
Рассветный полусумрак застал мастера перед телевизором. С довольной улыбкой наблюдал мастер за своими лучшими куклами, те улыбались друг другу, пожимали руки, говорили что-то выспренно-пустое, выполняя волю невидимых кукловодов...
"Лидеры стран восьмерки..." - приятным голоском читала за кадром текст куколка-диктор...
Мастер довольно потянулся в кресле - сегодня его ждал новый день, первый день лета, а значит скоро начнутся набеги толп диких туристов...
"Известный предприниматель покончил жизнь самоубийством, жена обнаружила труп вернувшись..." - казалось, захлебывалась от радости куколка.
Мастер глядел на хмурое небо... Низкие тучи, дождь собирается - и не скажешь, что уже лето - какая-то затянувшаяся на год осень...
"Николас..." - знакомое имя заставило его взглянуть в телевизор. Под прицелом хищной камеры репортеров двое людей в черной форме пытались отвести плачущую женщину от чего-то, накрытого белой простыней с проступившими на ней красными пятнами.
-Смог, - выдохнул мастер...
В центре города безутешно рыдала над разбившимся фарфоровым личиком любимой куклы маленькая девочка. Совсем рядом, на соседней улице, свернувшись калачиком тихо плакала женщина - плакала впервые за несколько долгих, похожих на тяжелый бредовый сон, месяцев. Над городом хныкали дождем грузные тучи. Тяжело вздыхало серыми волнами прохладное соленое море... Шел первый день лета...
Перед распахнутым навстречу ледяному ветру окном стоял Мастер - он смотрел в небо. И будто повинуясь спокойному взгляду разноцветных глаз, разошлись серые тучи, а золотистый луч первого летнего рассвета погладил намокшие, печальные улицы.
И когда затеплился новый рассвет, на рабочем столе мастера стояла новая кукла - грустный Пьеро в черном балахоне, он смотрел на чистое летнее небо за окном, а по белой как мел щеке, катилась, застыв навечно, красная слеза.