Вэл кивнул, подтверждая ее невысказанные мысли.
– Я псионик высшего класса. Это не чудо, это просто хорошая работа.
Ярость и обида вытесняют страх.
– Должно быть, ты очень любишь копаться в чужих мозгах?
– Люблю? Зачастую это не лучше, чем ворошить помойку.
– Почему ты меня не уколол?
В темных глазах Короля опять проступили золотые точки.
– Люблю коллекционировать забавные случаи. Как ты думаешь, насколько рьяно будет искать тебя Департамент?
– Не знаю… – неуверенно протянула Авита.
– Не сомневайся, не слишком рьяно, таких, как ты, у них пятачок за пучок. К нам засылают дешевку, поганую мелочь, которую не жаль потратить. Пошли.
– Куда?
– Увидишь.
– Вить будешь?
– Сам не знаю. Вообще-то стоило бы наподдавать тебе в назидание другим. Ненавижу продажных женщин.
«Я еще не брала денег с Департамента, – с тоской подумала Брукс. – Точнее, я их брала не себе».
– Да понял я… – беззлобно и вслух отозвался Вэл. Псионик мгновенно почувствовал состояние Авиты.
– Только не надо истерик – хорошо? Да, это так, с девяносто восьмым коэффициентом я часто читаю мысли. Пока что на время поставлю себе ментальный барьер. Можешь в одиночестве переварить приятные воспоминания.
Как только Авита натянула куртку, Вэл жестко взял ее за запястье и потащил за собой, они вместе вышли во двор. Машина с заляпанными грязью номерами ждала возле выезда на шоссе. Псионик уселся за руль.
– Займешь переднее сиденье, рядом со мною. Если нас остановит патруль, ты закроешь глаза и притворишься спокойно спящей. Поняла? Говорить с ними буду я и только я. Подлые мыслишки насчет обмана советую сразу же отставить в сторону – они у тебя читаются не хуже рекламного плаката.
Свет фар рассекал тьму. Пыльный летний пригород остался позади, обзор сузился, сумрачная стена букового леса обступила дорогу, серая лента шоссе плавно поворачивала на северо-запад. Два или три раза шоссе перебегали мелкие зверьки. Должно быть, Вэл заранее чувствовал их приближение – он всякий раз аккуратно притормаживал еще до того, как пушистый комок успевал броситься под колеса. Брукс откинулась на высокую упругую спинку сиденья и прикрыла глаза. На фоне прикрытых век неистово отплясывали пятна света, от выпитого алкоголя тошнило. Разрушенный ментальный блок отзывался теперь странной легкостью, быстротой в мыслях и лавиной непрошеных воспоминаний – по большей части болезненно-неприятных.
«Теперь я понимаю все, я понимаю, отчего почти каждый реабилитатор так боится псиоников – всех, даже детей, ангелоподобных мальчиков, маленьких нарядных, словно куклы, девочек, даже несчастного, доброго умирающего Лина. Эти люди могут обшарить и вывернуть нашу душу, словно собственный карман. Там, в пустом доме, Король „воробьев“ еще не дотронулся до меня, а я уже подспудно ненавидела его. Впрочем, Вэл – особенный, он видит не только мой страх, но и мысли, и поэтому страшен вдвойне. Норма-ментальные для него дураки-болваны, полулюди-полупредметы. Он удержал меня вместо игрушки, а, в конце концов, сломает и выбросит в отвал, словно изношенный хлам».
Король наверняка читал мысли Авиты, но ничем не выдал интереса и вид имел скучающий. Через сотню метров он насторожился. Брукс видела, как шевельнулись придорожные заросли, кусты раздвинулись, пропуская трех мужчин в форме патруля безопасности. Дорогу перегораживала лента «ежа». Псионик притормозил. Старший патрульный приложил два пальца к шлему, сквозь поспешно опущенные ресницы Брукс едва успела разглядеть его острый профиль.
– Ментальная проверка. Предъявите ваши персональные жетоны, свободные граждане.
Вэл кивнул, извлек из кармана безрукавки и протянул патрульному плоские металлические прямоугольники.
– Моя подруга спит. Я не хотел бы будить ее, сержант. Мы вместе едем в отпуск на северное побережье, вот наши документы. Надеюсь, этого достаточно? Или у вас имеется лицензия на глубокий пси-тест?
– Ничего, ребята, хватит жетонов.
Авита собралась было позвать на помощь, но не сумела даже пошевелить губами. «Это легкая пси-наводка, – поняла она. – Воробьиный Король держит меня, мешая двигаться и кричать. Его личные документы – сплошная подделка».
Патрульный долго возился с жетонами, кажется, он не мог попасть ими в щель уникома.
– У вас возникли претензии, сержант?
– Претензии? Все чисто, парень. Проезжай.
– Тогда уберите «ежа».