Органики в получившемся мусоре не осталось, длинные молекулы я превратил в простенькие полимеры, состоящие почти полностью из углерода и водорода, в итоге они приняли форму шариков в тот же сантиметр диаметром, чистый безопасный пластик, который легко переработать в тот же полиэтиленовый пакет или что-то еще полезное. Я, например, озадачился тем, куда собирать все эти кубики и шарики, так что добавил заклинание, создающее из лишнего пластика ящики, в которых мусор и копился. Надо будет, если я продолжу играть в эколога, придумать для тары маркировку.
Переработка одной цистерны заняла полчаса, остальные семь дадутся легче, из я буду обрабатывать уже готовыми заклинаниями одновременно. Плюс та, что заключена в стеклянную тюрьму. С ней и вовсе придется повозиться. Я решил сделать перерыв, и тут Морроне меня приятно удивил: он озаботился доставкой пиццы для всей команды, все еще живой и горячей, и термосов с весьма вкусным кофе. Я проверил, как поживает моя ученица, а она мирно спала, перекусил и продолжил труды праведные.
Следующие цистерны проблем не вызвали. Я так же разобрал их на простейшие элементы, управившись даже быстрее, чем с первой. Пришла очередь подарочка в упаковке. Я имею в виду ядовитый взрыв в ледяном стекле. Айсер и сам по себе — проблема, его невозможно уничтожить ни физическими, ни магическими средствами. Но я на том же автоматизме, выработанном веками, оставил крохотную точечную уязвимость, однако и с ней все было не так просто.
Я переместил стеклянный шар в тень, но не полностью, а так, чтобы точка доступа оказалась ровно на границе между слоями бытия. Это очень непростая задача, ведь на самом деле четкой грани не существует, это скорее философское понятие, я вообще знаю о нем только благодаря тысячелетнему опыту, в том числе и в роли демиурга, создателя миров.
Мне нужно было добиться, чтобы уязвимая точка оказалась одновременно и в тени, и на физическом слое, и после долгих и утомительных попыток мне это удалось. Далее я синхронно из обоих слоев вонзил в эту точку бесконечно тонкую иглу, проткнув кокон, и тут же превратил ее в трубочку из того же айсера, через которую и запустил набор заклинаний, необходимый для утилизации.
К слову, если бы токсичная гадость рванула в тени последствия были бы отнюдь не радужные для всех слоев бытия, потому что они притерты друг к другу бесконечно плотно. В крайнем случае, можно было бы погрузиться в тень очень глубоко и там создать микромир, в котором и дать бомбе взорваться. Но это куда сложнее, чем, например, разговор с мертвым.
Закончив с токсичной начинкой и обломками грузовика, я, надавив сильнее на точку уязвимости разбил ледяную сферу на множество осколков айсера. Часть из них попала в наш мир, часть осталась в тени. И там, и там они не создадут проблем. В отличие от стекла обычного, такой осколок босую ногу не поранит, разве что обожжет холодом. Впрочем, осколки там не мелкие, размером от «с ноготь», до «с кулак». И я подозреваю, что их разберут на сувениры. В любом случае я воздушной магией, не метлой же, собрал их в кучу рядом с прочими ящиками.
Закончив уборку, я подошел к Морроне и доложил, что миссия выполнена, и попросил, раз уж я лишился транспорта, подбросить нас с Алисой до отеля. Микеле лично довез нас на одном из внедорожников, на прощание только сообщил, что Луи в течение суток захочет обсудить операцию, и заедет к нам в гости, так что по возможности, если это не слишком нарушает наши планы, просьба его дождаться.
В любом случае у меня было, чем заняться в собственном номере. И начал я с того, что заказал ужин. Спать хотелось больше, чем есть, а сильнее всего я нуждался в водных процедурах, которые себе и позволил в первую очередь. К тому времени доставили и тележку с деликатесами, которые выгрузили на обеденный стол. Таковой в моем люксе, конечно же, имелся и выглядел так же роскошно, как и весь интерьер.
К ужину я разбудил ученицу. Сперва, конечно, запустил диагностику, которая показала практически залеченные еще на поле боя переломы ребер и, неприятность, трещину в челюсти. Но это я исправил. Алиса проснулась и начала кряхтеть, что неудивительно: быстрое излечение тяжелых травм оставляет за собой фантомные боли. Вместо того, чтобы хлопотать и утешать, я жестокосердно пресек ее жалобы и послал девушку в душ. Строгость эта имела причину.
Очень скоро из ванной комнаты донесся крик раненной выпи. Алиса увидела обожженное лицо.
— Закончи мыться, — рявкнул я. — Потом выйдешь, будем говорить.
И нет, мне было ее жалко, но я должен был пресечь ее жалость к себе, поэтому поиграем сейчас в учителя-самодура.
Алиса вышла из ванной, кутаясь в мягкий гостиничный халат.
— Сядь! — я указал на диван.
Алиса повиновалась, а я продолжил.
— Косметическая магия никогда не была моей сильной стороны, но я попробую вспомнить то, что подсмотрел когда-то у мэтров в этой области. Это займет не меньше недели, — Алиса жалобно всхлипнула. — И это отличный шанс для тебя. Я покажу тебе как накладывать иллюзию. Сможешь выглядеть для всего мира так, как тебе захочется. Или понадобится. Я уже делал подобное на автобусной станции на полпути к Балтимору. Сейчас покажу медленно и подробно. Я создал тебе новые линзы с тем же заклинанием.
Я наложил на себя образ какого-то популярного актера, чье имя я не запомнил. Потом, одним движением руки, скинул наваждение, «надел» другое, преобразился в женщину, потом в завра, в геккона, в гигантского паука. Так я развлекался не менее пары часов, сделав перерыв на ужин, остатки которого успели остыть, и я заказал новый, это вкуснее, чем подогретая еда.
После трапезы я оставил Алису тренироваться перед зеркалом. Сам же отправился медитировать. Я чувствовал, что третья печать готова сдаться под напором энергии, но какая-то мерзкая закупорка канала ей мешает, так что я лег в постель и принялся регулировать потоки, на что потратил остаток ночи. Алиса, как я чувствовал, все это время тренировалась, но сон ей сейчас был ни к чему, она уже отоспалась.
Наконец плотина прорвалась. На меня нахлынули очередные воспоминания.
В очередном видении из прошлого я пришел в разрушенный храм. Там поселилась оракул — в маленькой изолированной молельне, посреди которой располагался круглый каменный колодец диаметром пару метров.
Чтобы его не захламили доверху пустыми бутылками, трупами и прочим мусором колодец прикрыли каменной же крышкой. Всего полтонны, я без особого труда сдвинул ее в сторону и бросил в провал золотую монетку. Деньга какое-то время звякала, отскакивая от стен, а потом успокоилась на дне.
Еще через минуту через край полилась темная и не слишком чистая вода, и откуда только взялась в пересохшем колодце. Жижа вынесла длинные волосы, что тянулись и тянулись, пока наконец за ними показалась хозяйка — худая девочка лет тринадцати, тощая, нездорово бледная, в белой нестираной рубашке до пят.
Утопленница с трудом поднялась на ноги и шагнула, зловеще шевеля пальцами на протянутых к моему горлу руках. Я, глядя на эту пантомиму, только скептически поднял бровь. Девочка захихикала и присела в реверансе.
— Ваше высочество, позвольте приветствовать вас в моем скромном жилище!