Сейчас бедолага выглядел как человек, благодаря кулону на шее. Я абсолютно точно распознал заклинания, наполнявшие артефакт. Над беднягой раскинулся такой же защитный купол, но парень не собирался вставать из мертвых. Скорее всего им просто не успели заняться, начав разбираться с яйцом.
Вид бедолаги пробудил во мне неожиданное воспоминание.
Мы сидели в малом зале королевских приемов. Слева от меня, на троне, восседал крупный мужчина — его величество король Горн Первый, мой боевой товарищ и друг. Не пройдет и суток, — ехидно подсказала память — как твой друг вонзит тебе в сердце кинжал. Ладно, с этим мы разберемся в свое время, когда вспомню больше.
Перед нами замер, дрожа от страха, тот самый геккончик.
— Как тебя зовут, мальчик? — поинтересовался Горн дружелюбно.
— Андрес Бенавидес, сир! — быстро ответил геккон.
— Ты знаешь, кто перед тобой?
— Конечно, ваше величество, — Бенавидес подпрыгнул на месте, поклонился королю, а потом и мне, — ваше высочество!
— Если такой мелочью, как ты, Андрес, заинтересовались сильные мира сего, это означает одно из двух, — вступил в разговор я. — Либо ты влип в крупные неприятности, либо можешь оказать им важную услугу, и тебя вознаградят с королевской щедростью. Как думаешь, парень, какой вариант твой?
— Думаю, это зависит от моего поведения! — робко улыбнулся геккон.
— Умный мальчик, — кивнул король. — Для начала ответь на пару вопросов. Отвечай честно, его высочество распознает ложь, да и скрывать тебе нечего.
— Да, — подтвердил я, — мы не просим предавать друзей или торговать совестью. Мы знаем, что ты — контрабандист. Не отрицай, ты попался с поличным. Но это — мелочь, за которую на плаху не тащат. Нас интересует мир, в который ты наведываешься чаще других: Земля Сорок Два.
— Да, — радостно выдохнул Андрес, — в том мире я иногда бываю.
— Как ты туда попадаешь? Вряд ли через Лабиринт.
Пространство между мирами могло принимать самые разные облики, зависящие от существа, попавшего в него. Для меня и людей-странников оно выглядело коридором со множеством дверей. Эльфы бороздили его, словно океан, усеянный островами. Рептилоидам же являлся лабиринт — узкие ходы меж замшелых каменных стен.
— Куда мне в Лабиринт! — искренне удивился геккон. — Это вам, великим, туда дорога открыта! А мы по-простому — через тени просачиваемся.
— И я, конечно же, таким путем туда не попаду? — прищурился я.
— Вы уж простите за прямоту, — замялся Андрес, — но вы для наших тропок… великоваты. Не протиснетесь!
Геккон, конечно же, имел в виду не мою фигуру.
— Понимаю, — кивнул я. — Тогда у меня к тебе просьба. Ты доставишь на Землю Сорок Два посылку.
«Бедняга Андрес, — подумал я с грустью, —я отправил тебя в этот мир, а тебя так встретили! Спи спокойно, сынок».
Продолжив осмотр, я отметил, что остальная часть помещения заполнена оборудованием, типичным для любой уважающей себя лаборатории. В одном конце обнаружилась небольшая деревянная дверь, ведущая, судя по магическому фону, в комнату с артефактами. В другом — металлические ворота, управляемые электричеством. Их я решил оставить на потом.
Я отозвал кормиков, велев им кружить и охранять. Как только жорики оставили сеть в покое, она тут же восстановилась. Я тем временем подытожил все, что выяснил о себе и обстоятельствах за секунды, проведенные в этом мире.
Я убит, мою суть заключили в артефакт, вряд ли предназначавшийся для заточения — слишком легко я его покинул. Я — маг, некогда сильный, если уж создал такое сложное устройство, как яйцо. Я подписываюсь именем «Северный ветер», и, учитывая мои знания и способности, я скорее всего могу претендовать на статус духа ветра и молний. В мире магов довольно жесткая иерархия, которую я зачем-то помню вместо чего-то реально нужного.
Я знаю эльфийский язык, но думаю на каком-то другом («эритийский», — всплыло вдруг очередное воспоминание). Шок, неизбежно сопровождающий смерть тела, лишил меня львиной доли информации, но я вспоминаю многое по мере необходимости. Ну и я вряд ли перепутаю книгу с едой или пронесу ложку мимо рта.
Теперь же я — призрак, заключен в замкнутом пространстве с шестью другими мертвецами. Да, я не оговорился. Первый из них — геккончик. Жаль, я не желал вреда этому маленькому контрабандисту. И в конце концов он работал на меня, а значит, я отвечал за его жизнь. У меня только что появился дополнительный счет к его убийцам.