— Откуда она взялась, если никто здесь не учится магии?
— Завры все-таки поделились крохами знаний, — Долин пожал плечами. — К тому же использовать артефакты, которые создал кто-то умнее тебя, дело нехитрое.
— Мне бы хотелось больше узнать о расстановке сил. Я столкнулся как минимум с тремя группировками. Пятеро ученых похищали контрабандистов и их товар. Кроме того, они вели эксперименты с животными.
— Я слышал про дерзкое ограбление зоосада, — Долин глупо хихикнул. — Похитили даже носорога.
— Вот-вот, — улыбнулся я в ответ. — Ну с этими героями плаща и кинжала покончено, черт с ним, носорогом, они вздумали похитить и меня, а это большая ошибка.
Долин вяло рассмеялся. Я продолжил:
— Плюс какой-то орден охотников ведет охоту на любых магов. Ко мне попали линзы, позволяющие видеть ауру.
Я аккуратно положил их на стол. Долин внимательно осмотрел их.
— Удобно. Но эти ваши охотники явно не связаны с искусством. Любой студент в первую очередь учится магическому взору.
— Лаборанты явно Взором не владели, но черт с ними. Ну и наконец инквизиторы. Я сталкивался с ними в астрале. Эти парни настроены крайне решительно.
— Инквизиция объявила монополию на магию и на любые магические предметы. И да, они нервно реагируют на любое проявление свободомыслия в этой сфере. Другие группы, с которыми вы столкнулись, явно выживают в глубоком подполье.
— Вернемся к купели.
— Мы случайно нашли описание этого устройства. Вещь редкая, но решает вопрос с воспроизводством магов в мире, где их практически невозможно обучить. Инквизиторы связались с «правильными», то есть рекомендованными заврами контрабандистами, они доставили это корыто за какие-то невозможные деньги. Но когда у тебя в распоряжении казна самого богатого на Земле государства, многие вещи становятся проще.
— Кого же вы растили?
— Контрабандисты доставили за столь же непомерную цену образцы плоти стихийных тварей. Коготь саламандры, кончик хвоста ветряной змейки, мизинец ундины и осколок пожирателя камней.
— Людей брали откуда? Заключенных?
— Нет, добровольцы, все из армии. Кандидатуры отобраны Инквизицией. У них есть нечто вроде магической школы, где они пытаются обучать талантливую в нашей сфере молодежь, ничему толком не обучая.
— Ладно, не будем терять времени. Покажите ваших мутантов.
— Но как? Другие помещения просматриваются камерами. Даже если я смогу стереть записи, это вызовет подозрения.
— Зачем нам другие помещения? Попросите привести ваших подопечных сюда.
— Это опасно! — ужаснулся Долин.
— Поверьте на слово, — улыбнулся я хищно, — я сумею нас с вами защитить. Или мутанты не способны пару шагов пройти, не спалив дом?
— Способны.
— Ну так ведите уже. Ночь на дворе.
Вскоре мутанты робели и переминались с ноги на ногу в кабинете Долина. Я попросил снять с них оковы, а затем весьма бесцеремонно их осмотрел, как кобыл на базаре, но мне надо было понять, с чем мы дело имеем.
— Я поражен, — сказал я наконец, — не чувствую магический фон ни в одном из вас. Это ценное свойство. Кстати, именно поэтому инцидент в Саксе застал меня врасплох.
— Я не хотел… — начал было человек-саламандр.
— Я уже понял, — прервал я бедолагу. — Ваша проблема в контроле и стабильности. И, конечно же, в умении управлять своей силой. Полагаю, смогу помочь и в том, и в другом. Спасибо, дамы и господа. Сейчас вам придется вернуться в ваши не слишком комфортабельные жилища. Уже завтра ваше положение может измениться.
Повинуясь приказу начальника, охрана заковала мутантов обратно, а потом увела их.
— Вы действительно способны нам помочь? — спросил Долин с надеждой.
— Я никогда не даю пустых обещаний, — ответил я строго. — Вот что я предлагаю. Первое, вам придется объяснить, почему купель вышла из строя. Это самое простое: скажете вашей хваленой Инквизиции, что у нее конечное число зарядов, и они попросту закончились. Это, кстати, почти правда, только музыка собиралась стихнуть еще после пяти-шести использований. Ну и вернуть прибор в строй, как я правильно понимаю, никто в этом мире не способен. Кроме меня, но эту подробность мы утаим.
— Проекту конец, — взгляд Долина затуманился.
— Он был обречен с самого начала, Вер! — ответил я. — Артефакты нужны, чтобы помочь владеющему искусством справляться лучше, а не для того, чтобы искусство заменить. В частности, ваша хваленая купель не слишком-то поддавалась настройке, не так ли?