«Бедная Мира, — подумал я, — ты влюбилась не в того парня».
Ехали мы два с лишним часа, я даже пожалел Монику, опять я ее бросил на весь вечер. Но сам я смотрел по сторонам с интересом, все-таки новый мир и незнакомый город. Филипп болтал о пустяках, иногда осторожно пытаясь выпытать, откуда я взял монеты, и что в них такого ценного. Я по большей части отшучивался.
Дядин домик оказался действительно милым. Его окружала лужайка с идеально ровным газоном и редкими, но живописными вкраплениями цветочных островков. Мы заехали на стоянку перед подземным гаражом по дорожке, выложенной битым камнем, подошли к парадному крыльцу. На нем нас ждали. Дядя оказался благообразным старцем с идеальной фигурой в форме шара. Ему на плечо положила руку пожилая леди, высокая, худая, все еще сохранившая воспоминания о былой красоте. Вместе супруги представляли собой зрелище если не потешное, то по крайней мере занятное.
Они тепло поздоровались. Дядя представился Исааком, его жена — Линдой. Мы прошли в гостиную, богатую и уютную, с камином и креслами. Линда упорхнула проверять, все ли готово к ужину, Исаак же налил нам троим крепкого сладкого вина из хрустального графина. Явно тоже не молодого и не дешевого.
— У нас есть минут пятнадцать, — сказал он, — так что аперитив нам не помешает. Отменный херес прямиком из Испании, рекомендую.
Мы с Исааком расселись по креслам, Филипп же принял графин и счел священной обязанностью весь остаток вечера следить, чтобы у меня не пустовал бокал. Я оценил напиток, но отметил, как настойчиво меня пытаются споить. Ну что ж, старичок намерен жестко торговаться. Понимаю, сам таким стал с возрастом.
Эту четверть часа мы проговорили ни о чем, потом старик наконец завел речь о деле.
— Монеты, что мне передал мой бестолковый племянник… — начал он с хитрой улыбкой.
— Дядя! — возмутился бестолковый Филипп.
— Я же любя, мой мальчик! Не обижайся, но тебе еще предстоит многому научиться, прежде чем из тебя выйдет толк. Так вот, такие монеты считаются великой тайной в нашей среде. Их покупают и продают крайне загадочные личности. Прольете свет на происхождение этого золота?
— Быть может, мне стоит сохранить ореол загадочности вокруг них? Уверен, что на цене это скажется благотворно, — улыбнулся я.
— Учись, Филипп! — рассмеялся дядюшка. — Информация — ценное имущество, ею так просто не разбрасываются.
Я услышал какой-то шум из-под пола. Старик это заметил и счел нужным прокомментировать.
— Это мой садовник, подстригает нам газон. Наверное, забыл косилку, растяпа. Хотя, стрижет он прекрасно, очень аккуратный мальчик, только рассеянный.
Я пожал плечами. Дядюшка Исаак врал. Я чувствую ложь, и ношу заслуженный титул «Видящий правду», что скорее означает «видящий ложь». Ну и опять же я слышал и чувствовал Взором трех человек в подвале. Да-да, опять подвал, американская традиция ужасов.
— Линда, душа моя, — крикнул старик, — как там ужин? Мы умираем с голоду.
— Еще десять минут, милый, мясо жестковато! — донесся голос из кухни.
— Раз такое дело, не откажетесь, мой друг, ознакомиться с моей скромной коллекцией? Там есть интересные экземпляры, не менее таинственные, чем ваши драгоценные монеты!
— Конечно же, я с радостью посмотрю на них! — улыбнулся я в тридцать два зуба.
Как я и ожидал, дядюшка Исаак отвел меня в подвал. Филипп наполнил мой бокал, но с нами не пошел.
Я ожидал встретить внизу головорезов с абсолютно бесполезными против меня револьверами или даже дробовиками. Но Ченинги умудрились меня удивить.
Дверь за моей спиной захлопнулась. Я оказался в тесном закутке между десятью сантиметрами стали и почти таким же толстым стеклом. Вместо головорезов я обнаружил по ту сторону преграды ученых в уже надоевших мне скафандрах химзащиты. С тихим гудением с потолка заструился густой зеленый пар.
Глава 8
Конечно я сразу же включил Взор, пытаясь понять, какую ловушку мне приготовили. Под ногами сетка из палладия, разумно, она не даст мне уйти в тень. Дверь толстая, стальная, сгодилась бы для бункера или банковского хранилища, а не для подвала нумизмата. А что у нас с другой стороны? Не айсер! Еще бы, куда уж местным волшебничкам. Просто толстое стекло, из словарика Моники всплыл термин «пуленепробиваемое».
Теперь разберемся с газом, которым меня столь щедро поливают. Вот тут они постарались на славу. Во-первых, в нем содержится снотворное. Но на меня оно не действует, как и любые человеческие яды, равно как и отравы других рас. Магический метаболизм все же сильно отличается от обычного биохимического.