Седовласый обвел взглядом пространство вокруг стола, выставил перед собой руку с завидным набором перстней на холеных пальцах. Одно из колец стрельнуло довольно неприятным импульсом, в котором смешались стихии воздуха и огня, — главарь испепелил ни в чем не повинный сгусток магического шлака, коего в лаборатории скопилось в изобилии. Попадись я сам под горячую руку — мне бы не поздоровилось.
Монокль он передал ученице — милой стройной девушке со светлыми волосами, собранными в пучок на затылке. Милой, конечно же, она была при жизни, которой ее лишил паразит. Блондинка прижала оптику к левому глазу и, прищурив правый, продолжила сканировать лабораторию. Остальные вернулись к яйцу, пытаясь расковырять его скальпелем — тоже, конечно, непростым, отмычкой для магических замков, не способной, однако, преодолеть защиту, нанесенную на камень.
Убедившись, что все при деле, и контролируя «краем глаза» (в моем случае — иносказательно) блондинку с моноклем, я вылетел из-под стола, приступив к более подробному изучению пространства.
Лаборатория располагалась под землей, и в самом начале обнаружился единственный выход — железные двери с электрическим управлением. Я нашел парочку свежих ментальных следов, которые показали мне, что эти двери ведут к лифту. Ничего экзотического: все цивилизации создают подъемники либо на магической, либо на электрической тяге.
Блондинка пользовалась им совсем недавно. Для доступа она использовала специальную карточку, пришпиленную зажимом к халату. Мне было важно понять, куда именно она ее прикладывала. Я уже говорил, что статус духа ветра и молнии позволяет мне близко «дружить» с электричеством и соответствующими приборами. Несколько раз воспроизведя в памяти картину, как блондинка открывает проход, и какие сигналы передаются при контакте карточки с приемным устройством, я разработал заклинание, обманывающее систему распознавания.
Призрак способен колдовать не хуже, а на самом деле даже лучше живых магов. Проблема одна: внутренних хранилищ энергии у нас нет, приходится пользоваться всем, что найдется под рукой. Кормиков я создал, зачерпнув немного энергии у защиты яйца. Сейчас они с собратьями «нажрали» немало, но вскоре, оставшись без работы, растеряют запасы и исчезнут. Пока не стало поздно, я воспользовался ими, чтобы создать иллюзию пропуска.
Подумав, что у разных членов команды может быть разный уровень доступа, я поискал и обнаружил свежий след толстяка — и создал копию его карточки «для коллекции». Хотя на самом деле мне не нужен был никакой пропуск. Преимущество бытия призраком: я мог проходить сквозь стены, если они, конечно, не защищены от подобных проникновений. И хотя я уже мог открыть двери по-человечески, шум привлек бы хозяев, а я пока не собирался их тревожить. Поэтому просто шагнул в кабину.
Внутри она была скучно отделана металлом. На щитке обнаружились три кнопки: «0», «-1» и «-2». Цифры в этом мире использовались универсальные — такие же, как и во всех человеческих и эльфийских мирах метрополии. Хоть с этим не пришлось разбираться. На крохотном табло под потолком светилось «-1». Наружу выбираться я пока не хотел, поэтому просочился этажом ниже.
Призраки не ощущают запахов. «Взор», с одной стороны, не имеет отношения к зрению — несмотря на терминологию, он скорее заменяет обычное зрение, невозможное из-за отсутствия у призраков глаз. Такая же странная история со слухом: ушей нет, но «Взор» выручает. А вот с обонянием возникла проблема, которую не смогли решить многие поколения теоретиков и практиков магии, включая вашего покорного слугу.
Чуть ли не в первый раз в жизни я порадовался этому. На минус втором этаже располагался зверинец, и, судя по состоянию клеток, их убирали в последний раз… никогда. Страдали здесь самые разнообразные животные. Каждому зверю подсадили паразита, и все они отлично прижились. Я догадался, что именно поведение зараженных зверей изучала пятерка в белых халатах.
Меня заметили только кошачьи — крупные и опасные хищники, заметавшиеся в клетках в тщетном желании добраться до моей несуществующей глотки. Я опознал леопарда, тигра и рысь. Остальные жертвы вивисекторов меня не видели и не ощущали, но, подхватив кошачью истерику, разволновались не на шутку.
Пролетев мимо длинного ряда клеток, я в самом конце зоопарка нашел островок покоя в разыгравшемся безумии. В крупном вольере замер странный, но смутно знакомый мне зверь — похожий на грубую, массивную и бронированную версию единорога (их я встречал в разных мирах в изобилии). Когда-то, невероятно давно, я точно встречал этого мощного красавца. Остановившись, чтобы рассмотреть такое чудо природы, я вдруг получил от памяти подарок: из омута всплыло слово «носорог».