— Курьера! — я ткнул пальцем в сторону тела несчастного геккончика.
— Ах его. Мы собираем артефакты, пока до них не дотянулась Инквизиция.
Сколько сразу вопросов появилось!
— Кто такие «Мы»?
Гремистер помолчал, пытаясь сформулировать ответ, но ему не дали. Я слишком увлекся допросом и не заметил, что блондинка у меня за спиной благополучно восстала из обморока и дотянулась до крохотного револьверчика студентика. Уж не знаю, хотела ли она заткнуть учителя, который постыдно разговорился с неприятелем, или надеялась укокошить мерзкого врага, но пулька, проскочив сквозь меня, бесплотного, угодила прямиком в лоб седовласому.
Это было обидно! Кроме важных вопросов про таинственных «нас» и не менее таинственную Инквизицию я хотел задать много мелких бытовых вопросов. Например, я не отказался бы от лекции про деньги, да и не мешало составить хотя бы простенький словарик.
Я укоризненно глянул на девушку. Похоже, взгляд оказался слишком выразительным, блондинка, горестно вздохнув, пустила себе пулю в подбородок. Калибр оказался слишком мелким. Вместо того, чтобы вышибить себе мозги, дурочка заставила себя мучиться, пришлось помочь ей свести счеты с жизнью. Хватило очередного «шила» в прелестный лобик.
Я не успел, кроме прочего, выяснить, придет ли кто-нибудь на помощь к пятерке исследователей. А мне остро требовался покой на время воскрешения, ведь это сложный процесс, нуждающийся в сосредоточении и контроле на трех уровнях бытия. Так что я первым делом починил электричество в лаборатории, а заодно реанимировал лифт. На нем я поднялся на нулевой уровень.
За раскрывшимися дверьми оказался вестибюль заброшенного здания. Увиденного мне хватило, чтобы понять, что сюда не ломятся весь день зеваки и случайные прохожие, коих тут попросту не было. Я запечатал двери в лифт. Один из моих титулов — «закрывающий двери», правда он же звучит и как «открывающий», но это свойство любого ключа. Нужен некто моего уровня, чтобы печать взломать и помешать ритуалу. Если же любопытствующие столпятся под дверью, ожидая, пока я выйду, то я буду готов с ними пообщаться, но позже.
Я, кстати, вплел в узор печати, довольно сложный, маленькое заклинание под названием «дверной глазок». Теперь смогу видеть, кто под дверью трется. И в том маловероятном случае, если мою защиту сломают, тоже буду в курсе.
В лаборатории долго и с удовольствием колдовали. Под потолком витали остаточные эманации многих заклинаний. Мне нравится слово «Эманации», оно такое выразительное!
Я запустил «губку» — простенький абсорбер, работающий по тому же принципу, что и мои драгоценные жорики, но бьющий по площадям. Так же я не постеснялся выпотрошить артефакты, которыми пытался вооружиться несчастный мистер Гремистер. Для моих целей требовалось неприличное количество энергии. В качестве носителя я использовал один из перстней седовласого, украшенный камнем-хранилищем с очень приличной вместимостью.
Подготовившись как следует, я спустился на минус второй этаж, прошелся и там «губкой», защитив носорога, чтобы мое будущее тело не лишилось естественных запасов. А мой любимый увалень приятно поражал в этом плане. В одиночку противостоять паразиту — дорогого стоит.
Итак, все что можно подготовить, сделано. Я вселился в массивное носорожье тело. Прежде всего следовало переделать его в антропоморфную форму. Я, как и многие великие маги, — метаморф. Конечно же, я умею принимать не любую форму, выбираю из числа, так сказать, сохраненных в библиотеке версий. Для этого необходимо включить гены «донора» в мою усложненную до предела цепочку. Носорог в его естественном виде займет в ней почетное место, но в повседневной жизни увалень не слишком удобен. А вот человек-носорог — другое дело.
Я запустил заклинание, отвечающее за перестройку тела. Это процесс долгий и, очевидно, болезненный. Так что я решил прогуляться, пока суть да дело, в астрале. Тело человека функционирует на трех слоях бытия: физика, тень и астрал. Мир в целом устроен так же, только и астрал, и тень сами состоят из многих уровней. На самом деле материальный мир — тонкая прослойка, граница между двумя бесконечностями, темной и сияющей. Это такие же условные определения, как добро и зло. Астрал бывает погружен в туман, сумрак и просто темноту, а в тени бывает так светло, что ослепнуть можно.
Вот и сейчас на светлой стороне царил полумрак. Возможно, так отражался «в небесах» загадочный Бруклин, в котором мы оказались. Но на самом деле астрал — не тень, чтобы копировать материальный мир. Он передает атмосферу, настроение. И скорее можно влиять на некоторые процессы на физическом слое.