Я решил, что речь идет о важных шишках из Белок, но послушно прошел вслед за Перепелкиной в один из номеров Главного корпуса. Но Варваре удалось меня удивить. Нас встретила даже не девочка, а без пяти минут молодая девушка, в которой я с трудом угадал то искалеченное существо, на которой в «Нежном кадавре» мы испытали амулет.
— Позвольте представить вам, Яков Георгиевич, мою тезку, Вареньку Симонову.
— Вас и не узнать! — воскликнул я искренне.
— Это благодаря вам! — юная Варя присела в книксене. — Я такую речь подготовила, чтобы выразить вам свою безграничную признательность, но теперь забыла все слова.
— Они и не нужны! — улыбнулся я как мог тепло. — Вы прекрасно выглядите. И я искренне этому рад. Но вряд ли я заслуживаю вашей благодарности, я и не знал о вашем существовании до эффектного появления в клубе. Так что адресуйте свою признательность Варваре Петровне.
— Не скромничайте, Беринг, — забасил громила-телохранитель, выступил вперед и схватил мою руку, сжимая так, будто хотел раздавить. — Будто бы мы не понимаем, что без вас чудесного исцеления не случилось бы. Что мы Варваре Петровне должны, мы помним. Все заплатим, как обещали. А перед вами долг человеческий. Да не морщитесь, я помню, как вы меня тогда обхватили, чисто медведь. Тогда я подумал, что косточкам моим конец пришел. Но испугался я, уж больно страшно из Вареньки бес выходил. Уж точно рука у вас покрепче будет, чем у местных неженок.
— Позвольте представить, — вступила Варенька. — Олег Васильевич — последний, кто у меня остался. Все разбежались, как я слегла.
— Брянцев, — представился здоровяк. — Я хоть и не дворянин, но понятие о чести имею. Судьба не дура, Беринг, а человеческий долг не хуже, чем на бумаге. А может и потяжелее. Уверен, что случай представится, сможем пользу принести. Особенно, если в наши края занесет, в Новосибирск, а то и дальше в тайгу.
Он все давил мою руку, а я почувствовал, что контракт заключен, этот огромный человек добровольно поклялся судьбой вернуть мне долг, хотя я его ни о чем и не просил.
— Понравился ли вам отдых в отеле? — поинтересовался я, решив сменить тему.
— О да! — воскликнула Варенька. — Чудесное место! И здесь так волшебно дышится! Почти как в Сибири!
— Ну так погостите еще, пока срочные дела не призовут вас в вашу прекрасную Сибирь.
— Вряд ли это возможно, — вдруг погрустнела Варенька.
— Тебе здешний климат явно на пользу, — вмешалась Перепелкина. — Не говоря уже о процедурах.
— Вы не понимаете, — прошептала девочка очень тихо.
— Денег у нас нет на ваш дорогущий отель, — рявкнул Брянцев. — Что тут понимать?
— Вот уж не проблема, — улыбнулся я. — Будьте моими гостями. Считайте пребывание здесь неотъемлемой частью лечения.
— Но мы не можем пользоваться вашей добротой! — пропищала Варенька, хотя, судя по ее лицу, она страстно хотела согласиться.
— Я настаиваю, — строго заявила Перепелкина. — Раз уж Яков Георгиевич столь любезен, доведите свое лечение до конца. У вас уже есть обязательства. Они сильнее не вырастут. А я подумаю, что хорошего могу сделать для господина Беринга, чтобы он не казался единственным благородным дворянином в нашей компании.
Я почувствовал смутный зов, есть специальные ритуалы, вроде телефонного звонка между астралами. Решив, что хочу ответить, откланялся, предоставив первой Варваре продолжить уговаривать вторую. Сам же, поднявшись в «Лазурь», перенесся в храм, откуда и вышел в Астрал. Мог бы помедитировать и в пентхаусе, но здесь, рядом с местом силы, я чувствовал себя намного увереннее.
«Наверху» меня ждала бревенчатая избушка в лесу. И не поверите, она переминалась на птичьих лапах. Уж не знаю, в качестве шутки или как дань традициям. Я окликнул ее, лихорадочно вспоминая из базы прежнего Беринга, что там положено говорить.
— Избушка, избушка! Повернись… — тут я замялся, лес нас окружал со всех сторон, поляна, на которой я мерз, едва вмещала нас с куриной избой. — Короче, тук-тук, кто в теремочке живет?
— Надо тебе подучить русские сказки! — послышался голос генерала Боброва.
Изба, вполне по канону, развернулась на сто восемьдесят градусов, с этой стороны у нее нашлась дверь, которая открылась, едва домик устаканился, из нее вывалилось нечто среднее между крыльцом и трапом самолета. Я поднялся, генерал пожал мне руку и жестом пригласил занять место за небольшим накрытым потертой, но чистой скатертью столиком. На нем конечно же обнаружились тарелки с закуской в русском деревенском стиле, а также запотевший графин, уж не знаю, как сохранивший холод в тесном помещении с жарко натопленной печью. Впрочем, в Астрале и не такое бывает. Строго говоря, здесь возможно все, что творец данного места способен вообразить.