Глава 5
— Сейчас мы с тобой будем учиться интереснейшему делу, — заявил я, выходя из Тени, — допросу во сне. Параллельно я буду копировать его знания по праву, но его интересные замечания могут скорректировать и уточнить поток данных.
Перед ужином мы с Алисой долго тренировали усыпление. У бедной тульпы после бесконечной череды «сливок» нос распух и превратился в ту самую сливу. На другой телесный контакт с коварным соблазнителем ученица идти отказывалась, хотя технически достаточно было бы ткнуть его пальцем в лоб. Я бы и вовсе дунул на него, это вполне бы хватило. Но становиться врагом веселья я не собирался, пусть девочка развлекается, профессор сам нарвался.
— Мы затащим его в Астрал? — предположила Алиса.
— Молодец. Он, конечно, и так окажется там, мы же возьмем его сон под контроль. А ты изучай ментальную магию, мой метод дознания ты должна освоить. Я называю это заклинание «дружеская беседа», эльфы взяли его на вооружение, обозвав Melamin Tar.
Я создал нам небольшой уютный уголок — две каменные скамейки друг напротив друга на вершине горы. Одна предназначалась Ковальскому, на другой сидели мы с Алисой. Легкий ветерок шебуршил наши прически. По идее, он должен тревожить объект дознания, но не сильно. Сидение и спинка были облицованы деревом, так что отморозить попу, хоть и воображаемую, никому из нас не грозило.
— Почему именно здесь? — спросила Алиса.
— Ковальскому должно быть комфортно смотреть только на нас с тобой, куда бы еще он не кинул взгляд, его встретит только пропасть.
Я выпустил заклинание, которое растворилось в воздухе, не найдя объект приложения. Потом повесил на ученицу защиту от ментальной магии и напустил Melamin Tar на нее.
— Повтори! — скомандовал я.
Какое-то время мы тренировались, попутно я объяснял основы. На сложном примере обучать получается куда доходчивее, чем как в школе шагать от азбуки до корявого связного предложения. Майариды учили меня так. Сразу запихнуть в меня огромный объем духовной пищи, а затем помогать ее переваривать.
Я обратил внимание на блок плетений, отвечавший за то, чтобы, проснувшись, профессор не помнил ничего о нашей встрече. С одной стороны, он не являлся необходимой частью «Дружеской беседы», а с другой — его можно было использовать отдельно, если надо заставить объект забыть что-то.
Когда я решил, что девочка готова, я щелчком пальцев затянул в наш сон Ковальского. Алиса выпустила на него Melamin Tar, и мы поговорили.
Арнольд Вениаминович давно не выступал в суде. Обладая прекрасной памятью, которая сейчас ему не поможет, он зубрил длинные тексты законов, превратив свой мозг в базу данных, которую регулярно и аккуратно пополнял. И как носитель знаний он нам подходил идеально.
С другой стороны, на работу я бы его не взял, потому что в реальной практике наш теоретик не понимал ничего. К тому же он терпеть не мог студентов, которые, не получив диплом, пытались подрабатывать по специальности. Считал это суетой, пытаясь на экзаменах доказать, что они для живой работы не созрели и способны только навредить клиенту.
Один такой «суетолог» должен приехать в «Вешние воды» тридцать первого декабря, чтобы договориться о пересдаче. Я заставил Ковальского уточнить, что речь идет, конечно же, о взятке, которую профессор еще не факт, что примет, если ее вручат без уважения. Дата «переговоров» он выбрал не случайно, а чтобы еще больше уязвить студента.
Я спросил Ковальского, считает ли он на самом деле парня способным. Врать под заклинанием профессор не мог, так выдал четкую и объективную, насколько возможно, характеристику: парень шустрый, ищет входы-выходы-подходцы, любит нестандартные решения, но все это — мишура, если в голове нет базы, а у него в одно ухо влетает, а в другое вылетает.
Меня этот парень уже заинтересовал, так что я продолжил расспросы:
— Как зовут этого шустрика?
— Смешная у него фамилия, Сидоров! Ну вот куда ему с рязанской рожей в адвокаты? Был бы какой-нибудь Голдеман, и разговор сложился бы другой.
— И имя у него есть?
— Алексей Петрович. Короче, скучное имя, с какого конца ни присмотрись.
— А какого он сословия? — в монархической стране подобная мелочь имела значение.
— Ну кем может быть Сидоров? Уж точно не барон. Ясное дело, семейка от сохи. Отец вроде из купцов.Про мать не знаю. На обучение как-то наскребли, но насколько я знаю, никто у них не жирует.