Я оставил Полковника наблюдать за малиной, а сам поехал в гости к старушке. Ее, к счастью, дома не было, а я все же хотел пообщаться с жертвой тет-а-тет. Без особого труда я проник сперва в грязный подъезд, а после — и в квартиру. Толстяк именно в этот момент посетил ванную комнату, так что я смог обставить свое появление максимально эффектно — рассевшись на стареньком диванчике в расслабленной позе. Облик я принял дежурный для таких ситуаций — шпиона.
Толстяку потребовалось несколько долгих секунд, чтобы осознать чужое присутствие в квартире. А после он и вовсе остолбенел, даже не потрудившись скрыть свои бубенчики. А явился он, в чем мать родила.
— Уважаемый, — сказал я спокойно, почти ласково, — вы бы прикрылись, а то зрелище неаппетитное. Запустили вы себя, уважаемый. Я понимаю, мускулы бухгалтеру не обязательны, но человек — нечто большее, чем его профессия.
Толстяк не торопился выходит из ступора. Он пытался что-то сказать, но не смог выдавить ни одного вменяемого звука, только хрипел пересохшим горлом.
— Да оденьтесь уже! — прикрикнул я на него. — Я не собираюсь вас убивать или грабить. Или, что для вас куда хуже, тащить к бывшему боссу, как его, скотину, Бурому. Для этого мне пришлось бы встать в очередь. Ну же, шнелле-шнелле, накидываем халат на тушку. А потом спокойно поговорим.
На голос бедолага слабо реагировал, пришлось в качестве сигнала на старт щелкнуть пальцами. Тут он наконец засуетился, закрыл свое главное достояние пухлыми ладошками и накинул халат.
— Чаю не прошу, — продолжил я беседу, точнее, монолог, — очень уж кухня грязная. Вашей домохозяйке следует больше внимания уделять гигиене. Ладно, вернемся к делам нашим скорбным. У вас они именно таковы. Эксперт по прозвищу Штука вас предал. Когда вы приедете в его офис, если можно так назвать ту дыру, за своими документами, вас ждет торжественная встреча.
— Что мне делать? — выдавил из себя бедолага.
— На ваше счастье, у меня есть причины вмешаться. Какие именно, вас не должно волновать. Но я способен выполнить контракт Штуки и предоставить вам реально чистые бумаги.
— И что должен сделать я?
— Вы уже достаточно сделали, — поморщился я. — Так что ваша задача сидеть на попе ровно и ждать. Но кое-что мне от вас надо: первое, будет честно, если я возьму себе гонорар, что вы заплатили Штуке. Второе вам может показаться странным, но мне нужна капля вашей крови. Ну и для надежности клок волос. Заметьте, я могу все это взять силой, но предпочел бы заключить договор.
— Это и впрямь странно, — толстяк опустился на табурет. — какое-то колдовство? Не попаду ли я в еще большую беду?
— Большую, чем пытки и смерть из рук Бурого? — усмехнулся я. — Не думаю. И ваша бессмертная душа мне также ни к чему. В общем, выбор у вас небольшой: сдохнуть или смириться с необычным предложением.
— Это будет больно? — толстяк одарил меня взглядом испуганного котенка.
— Вы что, никогда не сдавали анализы? Уверен, что кровь из пальца у вас брали десятки раз.
— Тогда берите уже! — толстяк зажмурился.
Я не стал тянуть и ткнул его в подушечку пальца кончиком ножа. Им же срезал прядь волос, как и обещал.
— Вот и все. Ватку сами найдите. Насчет денег возражений нет?
— Если сможете их отобрать у Штуки, они ваши! — открыл глаза толстяк.
— Поверьте, смогу, — ухмыльнулся я.
Выйдя из грязной бабушкиной квартиры, я перенесся в Медный Дом. Эльза сообщила, что пациенты пришли в себя. Я задумался, в каком облике мне лучше поговорить с генералом. Ясно, что участие Беринга в этих событиях уже не скроешь: как минимум, его видел агент. Да и Варвара наверняка проболтается, раз уж Бобров обратился к ней. Но я бы не хотел, чтобы в ближайшее время кто-то идентифицировал Беринга с Манном. Так что, взвесив за и против, я остался шпионом.
Я вошел в «лазарет».
— Ты еще что за хрен с горы? — прошипел Бобров. — И где мы находимся?
— Человек-носорог просил передать, что спасение вашей шкуры, господин генерал, становится для него хорошей традицией.
— Я благодарен носорогу, — ответил Бобров гораздо мягче. — И все же, что произошло, где я и как мой новый друг собирается поступить?
— С вами-то? — я задумчиво наклонил голову. — Вы мне скажите. Вы не в плену, скорее в укрытии. На вас покушались трижды в течение пары часов. Я советую не дергаться, а спокойно подумать, что делать дальше. А когда надумаете, вас доставят по любому адресу на ваш выбор. Или, что я, кстати, усиленно советую, вы можете переждать здесь до полного выздоровления.