* Прототип — здание бывшей Оружейной Палаты, снесенное в 1959 году ради постройки Кремлевского Дворца Съездов, ныне — Государственного Кремлевского Дворца. Палата не слишком подходила для приема делегаций из-за сырости и плохого обогрева, но к нашему времени могли бы решить эти проблемы современными средствами.
Я не мог не отметить безупречный сервис: услужливые лакеи сразу помогли снять пальто, а затем нас проводили в огромный зал. В нем был накрыт фуршет, повсюду стояли круглые столы с белыми скатертями, а для работы предусмотрели отдельную зону, там можно было разложить и в последний раз просмотреть бумаги.
Рядом были расставлены бутылки с питьевой водой, и несколько из них внесли в переговорный зал. Я быстро проанализировал обстановку и получил тревожные данные. Привлекая внимание советника, я демонстративно сунул ему папку под нос и мысленно сообщил:
— Вода отравлена. Выборочно. Я нейтрализую угрозу, сделав её непригодной для питья.
С помощью небольшого заклинания, среагировавшего на яд, я вызвал резкое помутнение воды, которая приобрела неприятный грязно-зелёный оттенок. Это вызвало замешательство среди официантов, к которым вскоре присоединилась и охрана.
— Надо прихватить образец для анализа и как улику, — подсказал я советнику.
Ичэнь дал команду, и китайский телохранитель взял одну такую бутылку, не обращая внимание на вялые возражения распорядителя.
— Первый раунд мы выиграли, — передал я советнику. — Вряд ли он окажется единственным.
Нас наконец позвали в зал. Нашу, точнее, китайскую охрану в переговорную, конечно же, не пустили. За стол сели трое: Ичэнь и два приехавших из Пекина дипломата. За их спинами замер десяток сопровождающих, и я в их числе.
Только когда мы расселись, появилась русская делегация. Они не спешили усаживаться. Глядя на них, и китайцы встали. После этого в зал вошел Петр Орлов, император и самодержец всея Руси.
— Приветствую дорогих гостей, — сказал он не громко, и не тихо, ровным, безэмоциональным тоном.
Русский переводчик превратил его лаконичные слова в нагромождение пышных форм. Ничего криминального в его версии я не усмотрел, кроме очевидной утомительности этого потока сознания. Но мне не привыкать, церемониймейстер его величества Горна Первого тоже часами мог разглагольствовать о том, как король рад всех видеть, но одновременно и какую честь он оказывает своим присутствием. Работа такая.
— Эти переговоры с самого начала продвигаются с трудом. Тем ценнее соглашение, которое мы сможем наконец заключить. Я же приношу извинения за очередной инцидент, равно как и все предыдущие. Виновники будут найдены и наказаны. Мне также интересно, благодаря какой случайности нам удалось избежать беды. Хотелось бы разобраться и в этом, хотя бы ради того, что наградить героя.
«Не сегодня, — подумал я. — Некогда мне, пора в Сибирь ехать».
Из инструктажа я уже знал, что на повестке два вопроса. Первый — абстрактное соглашение о намерениях продолжать и развивать сотрудничество. Второй же звучал абсолютно конкретно: мы предлагали китайцам построить АЭС.
Я вполуха слушал переводчика, отмечая, что он особо не дурит, а сам постоянно сканировал зал. В зоне ожидания, где осталась развлекаться закусками львиная часть делегации, я на всякий случай оставил птичку. Дух-хранитель реагировал на мою магию не то, чтобы нервно, скорее с дискомфортом, но терпел. А после кризиса с водой я и вовсе ощутил исходящую от него благодарность.
Кто-то меня тревожил, я не сразу понял, кто. Защита духа создавала легкий магический фон, сбивающий мое восприятие. И только когда началось, я смог опознать виновника. Им оказался немолодой плотный мужчина, я мог бы его сразу заподозрить по мутному, плавающему взгляду, но мало ли из-за чего у человека случился упадок сил.
Подозреваемый как-то умудрился пропустить конфуз с водой, потому что наполнил стакан из бутылки, стоящей перед ним, а затем и осушил с таким видом, будто совершает подвиг. После этого он явно прислушивался к собственным ощущениям. Не дождавшись желаемого эффекта, чиновник с обреченным видом задрал рукав пиджака, а потом дернул манжет рубашки, теряя запонки, обнажив татуировку на запястье, и со всей дури ткнул в узор перьевой ручкой.