Сходу начинать восстановление я мог, но не решился. Надо было сперва поздороваться с хозяевами. Вежливые люди живут дольше. Я чувствовал эманации очень знакомой силы. И поскольку дверного звонка в красных песках можно было не искать, я уселся прямо на бархан, скрывавший развалины, и начал медитировать, сосредоточившись на сканировании пространства магическим взором. Наконец, меня решили поприветствовать. На линии горизонта возникли три воронки смерчей, стремительно летевших в мою сторону. Я дождался, когда они приблизятся, и произнес фразу на языке Предвечных, означавшую «Покой». Ее же можно было очень вольно перевести как «Заткнитесь там за стенкой, три часа ночи».
Почему я выбрал именно этот способ справиться с разбушевавшейся стихией? Я все же — маг воздуха и Северный Ветер, то есть без особых усилий мог усмирить любой ураган. Или даже с ним подружиться и вместе полетать над Землей, простите, Марсом. Но я действительно узнал ту силу, что шутила со мной, и хотел произвести впечатление.
Вскоре я почувствовал импульс, приглашавший меня подняться для разговора. Я «вознесся» в Астрал, где вместо уже поднадоевших песков обнаружил экзотичный сад. Ни одного растения я не узнал, но явно что-то тропическое. Скорее всего так выглядел Марс, пока не высох.
Меня встретили трое. Издали их можно было бы принять за людей. Высокие, под три метра, с парой трехпалых рук, ногами, вывернутыми, как у классика, «коленками назад». Лица как такого у этих сущностей не было. Да и рассмотреть лица я не мог при всем желании, ослепленный невыносимым сиянием из синих глаз. Но я помнил, что вместо лица у этих существ — сплошная маска из грубой, будто выделанной, кожи.
— Ты сам-то понял, что сказал? — насмешливо спросил один из встречающих.
Язык, на котором он говорил, отличался от речи предвечных, как итальянский от латыни. Я, к счастью, знал все четыре. Мертвому языку древних римлян меня научила Минерва очень давно.
— Условно это можно перевести как «Тишина должна быть в библиотеке», но с большим уважением в голосе.
— Интересно, как, по-твоему, это звучит без показного уважения?
— Если без уважения, то «Заткнулись все, я работаю».
— Над чем же таким важным ты работал?
— Оставь его, Малантис, мы его проверили, он показал силу, все честно, — одернул соседа другой марсианин, точнее другая, судя по женскому голосу. — Меня больше волнует, откуда он вообще знает наши языки, включая истинный. Ну-ка, мальчуган, расскажи нам свою историю.
— Я родом с Земли Сорок Два, вашей соседки. Я попал в хроноспазм, меня подобрали майариды, они воспитали и научили основам высокого искусства.
— Зачем им играть с человеческим детенышем? — проскрипел скептик Малантис.
— Я стал частью пророчества Санидириуса. Последнюю тысячу лет и прямо сейчас я его и воплощаю в жизнь.
— И ты знаешь, кто мы? — с интересом спросила дама.
— Конечно, учителя рассказывали про высших майаридов, покинувших физический план.
— И зачем мы это сделали? — спросил Малантис.
— Я это уже ощущаю на себе. На определенном уровне могущества человеческая плоть и человеческая жизнь становятся малы как детская одежда.
— И как ты справляешься? — в голосе скептика прозвучал искренний интерес.
— Секс и еда. Два последних удовольствия, которые как якорь удерживают меня среди людей.
— А зачем тебе держаться в мире людей? — вступил в беседу третий, с голосом резким, как приказы сержанта на плацу.
— Он же сказал, — раздраженно проговорила дама. — Пророчество, даже я про него слышала.
— Погоди, Зерана, пусть он сам ответит. Это важно.
— У меня есть дело, — сказал я честно. — Мироздание оккупировали паразиты.
— Какие еще паразиты? — удивился третий.
— Я сейчас вам покажу, если вы не против.
Я послал им мыслеобраз, который майариды тут же подхватили.
— Да, — сказала Зерана задумчиво. — Мерзкие твари.
— Ну предположим, ты действительно занят делом, в отличие от своих туповатых соплеменников, — вернулся в разговор Малантис. — У нас что тебе понадобилось?
— Я хочу с вашего позволения, восстановить то здание, возле которого мы встретились.
— Зачем тебе эти развалины?
— Там раньше был пункт связи, а мне хочется восстановить абонемент в Библиотеку на Юпитере.
— Я думал, ты давно не был на Земле, — по голосу казалось, что Малантис хитро прищурился.