— Все знают, — ответил я, улыбаясь, — что Юпитер один на все миры. Точнее, Библиотека одна во всех отражениях.
— Не поймал, не поймал, — захихикала Зерана.
— Мне не нравится, что здесь кто-то будет копошиться, — проворчал Малантис без особой убежденности.
— Да ладно тебе, — фыркнула Зерана. — У нас много веков ничего не происходит. Откуда ты будешь брать новые темы для своих рассуждений? Ну покопаются человеческие детишки в грязи. Забавно же. Тем более, что узел за пределами города.
— Ты приведешь сюда кого-то еще? — спросил третий.
— Все зависит от вашего расположения. Ученые с Земли наверняка захотят изучить Марс. И, кроме того, наш мир изолирован. Даже вы, как мне кажется, застряли здесь не совсем по своей воле.
— Нам это нравится, — пробурчал Малантис.
— Нет не нравится, — зло отреагировала Зерана. — И мы много раз это обсуждали. Мы заперты на Марсе Сорок Два, а от физического плана отказались. Это путь к деградации.
— Пусть договорит, — рявкнул третий. — У человеческого детеныша есть какой-то план. Я хочу его услышать.
Я охотно продолжил.
— Место, что меня интересует, особенное. Там можно устроить транспортный хаб. Я построю купол, в котором организую производство кислорода. В этом куполе я открою постоянный канал на Землю. Возможно, и в другие миры, связанные с Землей Сорок Два. Здесь свой закрытый сектор Мироздания, я уже кое-что открыл для себя лично.
— И ты считаешь, что нам нужна вся эта туристическая суета под боком?
— Выделите зону, в которой мы можем суетиться. Я прослежу, чтобы никто за ее пределы не вылезал.
— А если из твоего хаба попрет какая-нибудь дрянь? Сам говоришь, паразиты, рептилоиды, гоблины.
— Они уже есть на Земле Сорок Два. Вы сами знаете, как работает Лабиринт. Если я не открою стабильный и доступный проход, его откроют где-то в этом же секторе просто потому, что время пришло снимать изоляцию. Они уже прут изо всех щелей. Я лично заделал дыру, из которой хотели повалить лемпинги.
— Мы не любим лемпингов, — проворчал Малантис.
— Знаю, майариды всю жизнь с ними воюют. Так вот, если я открою не просто проход, а транспортный узел, будет трудно найти другую дверь в наш сектор. А угрозы в маленьком пространстве я смогу контролировать. Особенно, когда получу доступ к своим запасам силы в Эритии.
— Говоришь, сможешь контролировать? А если не сможешь? — ехидно осведомился Малантис.
— Если прорвется сила, с которой даже я не справлюсь, я буду рад, что прорыв произойдет под боком у высших. Извините за мой прагматизм, но ваш город по соседству — лучшая гарантия безопасности.
— Вот нахал, — со скрытым восхищением буркнул скептик.
— Нет, Малантис, он прав. Раз уж время пришло, нам лучше держать события под контролем.
— Ну вот и отлично, — оживилась Зерана. — Пусть мальчик занимается своими детскими делами, нам не жалко.
— Не так быстро, — рявкнул вдруг третий.
— Ты же сам с ним согласился, Рак'шур! — изумилась Зерана.
— Он много наговорил про свои силы, но пока что лишь сумел с нами поздороваться. Я хочу посмотреть на него в деле. А заодно извлечь пользу.
Я как раз ждал какого-то торга. Сам факт, что он начался, говорил, что дело сдвинулось с мертвой точки.
— Чего же вы хотите?
— Ты любишь наводить чистоту. Не удивляйся, я многое могу прочесть в твоей ауре.
— Я и не удивляюсь, — пробормотал я себе под нос.
— Помнишь, откуда вылетели смерчи? Там немного грязно, а мы не очень любим убираться, мы все же — высшая каста, а не какие-то неприкасаемые.
— Где ты этого набрался, Рак'шур? — поинтересовалась Зерана.
— Кто-то же должен следить за соседями. Короче говоря, человеческий детеныш, вычисти и наши завалы, тогда и продолжим беседу.
— Ладно, прямо сейчас и займусь, — ответил я покладисто.
Я вернулся на физический план и полетел в сторону, откуда ранее показались торнадо. Как я и ожидал, высшие веками сливали в маленькое мертвое море энергетический шлак.
— Как ты собрался это убирать? — прозвучал у меня в голове голос Малантиса.
— Светом! — ответил я, улыбаясь. — зажмурьте глазки, сейчас тут будет ярко!
Глава 19
Мы сидели в приемной Генерального Директора АЗЛ, что гордо расшифровывалось «Автомобильный Завод Ласточкина». Так звали основателя концерна, который создал прототип массового российского автомобиля в середине прошлого века. Злые языки утверждали, что он целиком и полностью слизал концепт у итальянского Фиата, причем уже тогда модель-прототип считалась устаревшей.