— Копию изучите на досуге. А мы не в состоянии тратить время впустую. Передайте господину Генеральному Директору наше неудовольствие подобных приемом. Прощайте, любезнейшая Светлана Петровна.
Мы встали и отправились в сторону выхода, а там был добрых полтора десятка шагов. Вязникова терпела до последнего шажочка, проверяла, наверное, не блефуем ли мы, а может элементарно собиралась с мыслями.
Наконец, она громко, но уже не так агрессивно рявкнула:
— Погодите, я спрошу у Алексея Владимировича, когда он сможет вас принять!
А чтобы оставить за собой последнее слово добавила:
— Не трогайте ничего на столе! У нас тоже есть видеонаблюдение.
Вязникова скрылась за дубовой дверью в директорском кабинете. Доклад явно занял какое-то время, я мог бы послать за ней птичку и послушать, что они там обсуждают, но мне было элементарно лень.
Наконец фурия вышла и буркнула раздраженно:
— Вы можете пройти.
Мы прошли к дубовой двери, но Вязникова вспомнила, что должна рулить процессом.
— Вы туда всей толпой собрались завалиться? Это вам не кабак!
— Я — руководитель компании. Госпожа Фрахт — технический специалист, и кажется господин Брянцев намеревался пообщаться именно с ней. Господин Сидоров — юридический консультант, и вряд ли обсуждение договора может состояться без него. Если у вас правило «больше двух не проходить», нас покинет госпожа Фрахт. Хотя, нет. Он примет всех, сейчас, или мы уйдем.
— Вы забываетесь, — зашипела гарпия.
— Предупреждаю в последний раз, — пришлось мне поставить точку в спорах, — еще одна надуманная препона, и мы разворачиваемся и уходим писать доклад министру о несостоявшейся встрече. Мы уже поняли, что нам здесь не рады, но все же из уважения к принятым обязательствам хотим довести эти переговоры до какого-то логического конца.
— Идите уже, — махнула рукой референт и демонстративно уткнулась в монитор.
Брянцев оказался именно таким, как я его себе и представил. Грузный, старый и уверенный, что все вокруг должны бегать на задних лапках и смотреть ему в рот. Учитывая, в каком состоянии пребывает его любимый завод, а также, что из себя представляют выпускаемые им автомобили, ему бы забить свой гонор в темное и душное место, если вы понимаете, о чем я.
Но нет, директор смотрел на нас как на толпу хулиганов, поколотившую секретаршу и вломившуюся в его кабинет. Я с порога вежливо его поприветствовал.
— Добрый день, Алексей Владимирович. Рад, что наша встреча все-таки состоялась.
Брянцев проигнорировал мою вежливость. Он сразу, в упор меня не замечая, и даже не предлагая сесть и тем более не вставая из-за стола, чтобы поздороваться, обратился к Эмме.
— Фрау Брехт, не понимаю, зачем вы столь упорно тащите с собой эту группу поддержки. Трудовой договор от этого не изменится.
Эмма только закатила глаза. Я ободряюще похлопал ее по плечу и шагнул к столу директора.
— Очень жаль, Алексей Владимирович, что приходится тратить время на одну и ту же бессмысленную беседу дважды. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать трудоустройство моих сотрудников.
— Я разве к вам обращался? — презрительно бросил мне Брянцев. — Девочка, ты прилетела из Европы, чтобы загубить свой талант в захудалой автомастерской? Ты могла бы многому научиться, работая в действительно большой компании.
— Я работала со всеми баварцами, с французами, итальянцами и англичанами. Научиться делать плохие машины я могла бы и там, — не выдержала Эмма.
Я испугался, что Брянцева удар хватит. С ним, наверное, даже его любимый министр так не разговаривал за последние… никогда. Я решил вмешаться.
— К чему это все, Алексей Владимирович? Зачем на пустом месте раздувать конфликт? Странно, что вы видите в нас проблему, когда мы принесли вам решение.
— У нас не было проблем, пока вы, молокососы, не устроили цирк в министерстве.
— Разве же это не проблемы, когда у выставочного образца, подготовленного, я бы даже сказал, «вылизанного» для презентации, не закрывается дверца, заводится машина с пятого раза на честном слове и такой-то матери? Это говорит не о высоком проценте брака, а практически о ста процентах. Мы не сможем помочь вам с некачественной сборкой, это означало бы просто начать выпускать автомобиль вместо вас. Но поставлять детали в адекватном состоянии мы можем и с удовольствием это сделаем.
— Ну вылизали вы один автомобиль, — поморщился Брянцев. — А дальше что? Вы представляете, в каких количествах и что нам требуется? Кустарное производство — новая проблема, а не решение.
— Мы поставим то, что вам нужно, в любых требуемых количествах и в разумные сроки. И я знаю, что вам нужно.