— Смогу за неделю.
— Ты ведь понимаешь, что я реально сдеру с тебя неустойку за срыв поставки?
— Вполне. А вы понимаете, что если в договор будет включены штрафные санкции, то и цена вырастет?
— С чего бы вдруг?
— Сейчас мы готовы представить первые партии по льготной цене, учитывая, что мы еще не сработались, и почвы для доверия нет. Но санкции есть санкции, они отменяют скидку за доверие.
— И что за льготная цена?
— На десять процентов выше, чем вы платите сейчас.
— Откуда вы взяли эту информацию? — вдруг снова разъярился директор.
— Тоже мне тайны мадридского двора, вы — государственное предприятие, все данные о закупках есть в открытом доступе.
— Первую партию по той же цене. Включая все неустойки. Или идите домой, и не надо меня пугать бумагой из министерства. Я тридцать лет с ними веду дела, разберусь и сейчас.
— Ладно, думаю, что пробную партию мы можем поставить дешевле. После ее принятия поговорим об условиях серьезнее.
Хотел бы я оставить Сидорова подписывать бумаги, но в желании Брянцева подмять процесс под себя я ни на миг не сомневался. Что студент вполне зубаст, а после прокола со свалкой винит себя и охотно свернет горы, чтобы восстановить репутацию, я тоже знал. Вот только с зубром вроде Генерального ему тягаться еще трудновато. Тот подобных энергичных умненьких студентов на завтрак кушает. Пришлось контролировать и тратить драгоценное время.
Потом еще скандалили во дворе. Верные принципу «с паршивой овцы хоть шерсти клок» местные умники пытались и грузовик зажать. Это вызвало бурю негодования со стороны Лемешева, сидящего все это время за рулем. Я уже начал снимать на телефон безобразную сцену, как к нам присоединился зам Брянцева, который и представлял завод на презентации в министерстве. Он прекратил безобразия, организовал выгрузку, без остановки расхваливая наши образцы.
В итоге я все же не смог дождаться окончания этого циркового представления. Я получил астральный сигнал от Боброва. Да, я научил его этим мистическим смскам. Так что, оставив свою банду контролировать разгрузку, я перенесся в Лазурь, а оттуда — в избушку на курьих ножках,
Я не светил перед ним Беринга, до поры до времени и не собирался этого сделать, хотя уже очень скоро у всех вменяемых наблюдателей запутанная цепочка связей сложится в единую схему концерна Беринга-Манна.
Едва я, в образе шпиона, вошел в избу, генерал усадил меня за стол.
— Мне нужен твой неуловимый Манн, — сказал он, разливая водку по стопкам.
— Прямо-таки лично он? — удивился я.
— Есть работа по его специальности.
— Что, — пошутил я, — расчистить очередную гору вонючего мусора?
— Да, — серьезно, даже грустно ответил Бобров, — именно так. У нас назрел кризис и возможная экологическая катастрофа. И с твоим боссом хотят пообщаться в Кремле.
Глава 20
— Нет, — сказал я, немного подумав. — Генри Манну делать в Кремле нечего. Поедет Яков Беринг. Для тех, кто жаждет разговора, это ничего не меняет. Беринг может ровно то же самое, что и Манн.
— Ты уверен? — Боброву мой ответ не понравился.
— Не сомневайся, твоему начальству ведь не Манн или Беринг нужны, а человек-носорог?
Пришла очередь Боброва задуматься.
— В принципе — да. Но Манн уже проявил себя в аналогичных ситуациях.
— Скажу еще проще: Манн — представитель носорога на Западе. Беринг — в России. Если остались сомнения, могу организовать встречу с Манном в Лихтенштейне или Риме. Он подтвердит полномочия и возможности Беринга, раз уж моего слова мало. Только мне казалось, что вы торопитесь.
Бобров впал в глубокую задумчивость. Я понял, что надо выводить его из этого состояния и придумал остроумный ход:
— Или, если хочешь, к тебе сейчас сам носорог придет, только ты уж выйди, он в этой твоей хибарке не поместится.
— Думаешь, я твоему слову не доверяю? Я не дурак, понимаю, что ты от его имени говоришь. Но начальство не знает никакого Беринга. Оно и Манна не знало, пока я про него не доложил. С другой стороны, лучше, если человек, которого я приведу, окажется русским.
— Я могу подсказать довод, если надо начальство уломать. Они знают про защиту Кремля?
— Да, такая информация у них есть, — кивнул Бобров, глядя на меня с интересом.
— Ну так скажи им, что она не пропустит иностранца.
— Думаешь, туда послы не заезжают?
— Послы — обычные люди. А Манн — мистическая сущность. Заграничная нечисть, если можно так сказать. А Беринг — наш посконный российский волшебник. А главное — с духом, охраняющим Москву, он знаком и отношения наладил.