— Лорд Старк, — произнесла она с той холодной учтивостью, которую так хорошо знали при дворе. — Какая неожиданная честь. Что привело вас ко мне?
Я помедлил, подбирая слова. Как сказать женщине, что её тайна раскрыта? Как объяснить, что ложь, на которой строилась её жизнь, рухнула?
— Ваше Величество, я должен поговорить с вами о... деликатном вопросе. О ваших детях.
Её лицо не дрогнуло, но я заметил, как напряглись её пальцы на ручке расчёски.
— О моих детях? А что вас в них интересует, лорд Старк?
— Их происхождение, — сказал я прямо. Северная честность не позволяла мне ходить вокруг да около. — Я знаю правду, Ваше Величество. Знаю, кто их настоящий отец.
Тишина повисла в воздухе, тяжёлая, как грозовая туча. Серсея медленно отложила расчёску и повернулась ко мне всем телом. В её взгляде больше не было притворной учтивости — только холодная ярость хищницы, загнанной в угол.
— И что же вы думаете знать? — спросила она тихо, но в её голосе слышались нотки стали.
— Джоффри, Мирцелла и Томмен — дети не короля Роберта, а вашего брата, сира Джейме, — произнёс я, чувствуя, как каждое слово отдаётся тяжестью в груди. — Лорд Аррен узнал об этом, и это стоило ему жизни.
Королева рассмеялась — коротко, резко, без тени веселья.
— Лорд Аррен? Этот старый дурак слишком много совал свой нос не в свои дела. Впрочем, как и вы, лорд Старк.
— Значит, вы не отрицаете?
— А зачем? — Она встала, расправив плечи, и в этот момент в ней проступила вся надменность Ланнистеров. — Да, они дети Джейме. Мои дети. И что вы собираетесь с этим делать?
Её прямота ошеломила меня. Я ожидал отрицаний, слёз, мольб о пощаде. Вместо этого передо мной стояла женщина, готовая сражаться за свою тайну до конца.
— Я должен рассказать королю, — сказал я. — Он имеет право знать правду.
— Роберт? — Серсея презрительно фыркнула. — Этот пьяница думает только о своих шлюхах и кабанах. Он никогда не был мужем мне, а я никогда не была женой ему. Наш брак — политическая сделка, ничего больше.
— Но престолонаследие...
— Джоффри будет прекрасным королём, — перебила она меня. — Он умён, силён, в нём течёт кровь Ланнистеров. Чего нельзя сказать о бастардах Роберта, которых он разбросал по всем борделям королевства.
В её словах слышалась такая уверенность, такая непоколебимая вера в правоту своих действий, что я невольно засомневался. А потом вспомнил о долге, о чести, о клятвах верности.
— Ваше Величество, — сказал я твёрдо, — у вас есть выбор. Либо вы сами расскажете королю правду, либо это сделаю я. Но правда должна выйти наружу.
Серсея подошла ко мне ближе, и я почувствовал аромат дорогих духов, смешанный с чем-то более опасным — запахом хищницы.
— А вы подумали о последствиях, лорд Старк? — спросила она мягко, слишком мягко. — О том, что произойдёт, когда эта "правда" станет известна? Гражданская война. Кровь. Смерть тысяч невинных людей. Это ли вы называете честью?
Её слова попали в цель. Я действительно не думал о последствиях, сосредоточившись только на самой истине. Но разве честь не требует говорить правду, несмотря на последствия?
— Ложь не может длиться вечно, — сказал я. — Рано или поздно она всё равно откроется.
— Может быть, — согласилась королева. — Но не сегодня. И не от вас.
В её голосе прозвучала угроза, холодная и ясная, как северный ветер.
— Что вы имеете в виду?
— Лорд Старк, — произнесла она, и в её улыбке не было ничего человеческого, — вы очень наивный человек. Слишком наивный для этого города. Может быть, вам стоит вернуться в свой Винтерфелл, пока не стало слишком поздно?
— Вы угрожаете мне?
— Я даю вам мудрый совет. В Королевской Гавани погибает много людей. Несчастные случаи, болезни, нападения разбойников... Этот город опасен для тех, кто не умеет играть в игры.
Я смотрел на эту красивую женщину и понимал, что передо мной настоящий враг. Не злобный, не безумный — просто абсолютно беспринципный в достижении своих целей.