— Милорд прислал это с рассветом, — сообщила служанка, улыбаясь. — Сказал, что леди должна просыпаться в окружении красоты.
Санса осторожно понюхала цветы. Они благоухали тонким ароматом, напоминавшим о лете. Такого внимания к деталям она не ожидала от прагматичного политика.
За завтраком Мизинец был сама учтивость. Он расспрашивал о её планах на день, предлагал показать ей новые части замка, интересовался её впечатлениями.
— Я подумал, вы могли бы посетить новую библиотеку, — предложил он. — Там собраны книги со всего известного мира. Включая редкие манускрипты из И-Ти.
— Это было бы замечательно, — ответила Санса, и в её голосе прозвучала искренняя радость. — Я так скучала по хорошим книгам.
— Тогда после завтрака я лично проведу вам экскурсию.
Новая библиотека Красного замка поразила Сансу своими размерами. Высокие стеллажи уходили под самый потолок, а между ними были расставлены удобные кресла для чтения.
— Здесь более тридцати тысяч томов, — объяснял Мизинец, ведя её между рядами. — История, философия, поэзия, науки. Мы собираем знания со всех концов мира.
Санса остановилась у полки с поэзией, проводя пальцами по корешкам книг.
— «Песни любви принца Элиона», — прочитала она. — Я думала, эта книга утеряна.
— Мы нашли экземпляр в частной коллекции в Волантисе, — объяснил Мизинец. — Стоил целое состояние, но некоторые вещи бесценны.
Он протянул ей книгу.
— Возьмите её к себе. Это мой подарок.
Санса бережно взяла том в руки. Кожаный переплёт был украшен золотыми узорами, а страницы пахли ванилью и старым пергаментом.
— Это слишком ценно, — попыталась возразить она.
— Для будущей леди Бейлиш — в самый раз, — мягко настоял он. — Красота должна принадлежать тем, кто способен её оценить.
В последующие дни ухаживания приобрели систематический характер. Каждое утро Санса находила какой-то небольшой подарок — то редкую брошь с сапфирами цвета её глаз, то кружевной платок тончайшей работы, то книгу стихов на дорнийском языке.
— Вы читаете по-дорнийски? — удивился Мизинец, застав её за чтением.
— Немного, — призналась Санса. — Септа Мордейн учила меня в детстве. Говорила, что образованная леди должна знать языки.
— Мудрая женщина. А что вы думаете о дорнийской поэзии?
— Она... страстная, — ответила Санса, слегка покраснев. — Очень откровенная. Не то, что северные баллады.
— Каждая культура выражает любовь по-своему, — заметил Мизинец. — Север — через верность и преданность. Дорн — через страсть и огонь. Что ближе вам?
Санса задумалась над вопросом.
— Думаю, истинная любовь должна включать и то, и другое, — ответила она. — Страсть без верности — это просто желание. А верность без страсти — долг.
Мизинец внимательно посмотрел на неё.
— Интересная философия. А где вы научились так думать?
— В Долине было много времени для размышлений, — объяснила Санса. — И много книг о любви.
Одним вечером Мизинец пригласил её на прогулку в новый сад, разбитый по и-тийским принципам. Извилистые дорожки вели между цветущими кустами и миниатюрными водопадами. В воздухе звучала тихая музыка — где-то в глубине сада играли невидимые музыканты.
— Как красиво, — восхищённо проговорила Санса. — Это как волшебный сон.
— Красота успокаивает душу, — ответил Мизинец. — А спокойная душа лучше принимает мудрые решения.
Они дошли до небольшой беседки, увитой розами. Внутри стоял столик с лёгким ужином и бутылкой дорнийского вина.
— Вы всё это устроили для меня? — спросила Санса.
— Разве прекрасная леди не заслуживает прекрасного окружения?
За ужином они говорили о книгах, музыке, путешествиях. Мизинец рассказывал о дальних странах, которые видел, о людях, которых встречал, о чудесах, которые наблюдал.