В последующие дни Утёс Кастерли превратился в военный лагерь. Призывались вассалы, собирались припасы, ковалось оружие. Я лично контролировал каждый аспект подготовки — от качества мечей до количества зерна в обозах.
Война — это не только сражения. Война — это логистика, планирование, умение просчитывать на несколько ходов вперёд. И в этом у Ланнистеров не было равных.
Но меня беспокоила не военная сторона дела. Меня беспокоила политическая игра, которая разворачивалась в Королевской Гавани. По отрывочным сведениям из писем Серсеи и донесений моих людей, картина складывалась тревожная.
Этот Петир Бейлиш... Мизинец, как его называли при дворе. Я помнил его ещё мальчишкой в Риверране, когда навещал Хостера Талли. Ничем не примечательный отпрыск незначительного дома. А теперь он — мастер над монетой и, судя по всему, один из главных советников моей дочери.
Что-то в этом не сходилось. Люди не поднимаются так высоко только благодаря талантам. Особенно люди без связей, без армий, без золотых рудников. У Бейлиша должны были быть другие козыри.
— Сир Кейван, — обратился я к брату, — что вы знаете о лорде Петире Бейлише?
— Немного, — ответил он задумчиво. — Сын лорда Бейлиша с Перстов, воспитывался у Талли. Сделал карьеру при дворе благодаря финансовым талантам. Говорят, он увеличил доходы короны в разы.
— И откуда эти доходы?
— Займы, в основном. Браавосский Железный банк, наша семья... Корона должна нам уже почти два миллиона золотых драконов.
Два миллиона. Внушительная сумма, но для Ланнистеров — не критическая. Наши золотые рудники давали стабильный доход уже несколько веков.
— А что происходит с этими займами? На что они тратятся?
Сир Кейван пожал плечами.
— Официально — на развитие инфраструктуры королевства. Дороги, порты, укрепления. Но детали знает только сам мастер над монетой.
Именно это меня и беспокоило. Слишком много денег, слишком мало контроля, слишком много власти в руках одного человека.
Когда армия была готова к выступлению — тридцать тысяч закалённых воинов под знамёнами красного льва — я получил ещё одно письмо из столицы. На этот раз от самого Бейлиша.
*"Лорд Тайвин, — писал он изысканным почерком, — позвольте выразить уверенность в том, что мудрость и опыт дома Ланнистеров помогут преодолеть текущие трудности. Финансовая стабильность королевства требует вашего личного внимания. Некоторые решения можно принимать только на самом высоком уровне."*
Формально — просьба о консультации по финансовым вопросам. На деле — призыв прибыть в столицу и взять ситуацию под контроль.
Умно. Этот Мизинец понимал, что Серсея может наделать глупостей, но не осмеливался критиковать её прямо. Вместо этого он апеллировал ко мне — единственному человеку, способному её контролировать.
— Милорд, — спросил один из моих капитанов, — когда выступаем на столицу?
— Не на столицу, — ответил я, разглядывая карту Вестероса. — Сначала Харренхол. Нужно разобраться с Риверлендом.
Риверленд был ключом к войне. Кто контролировал этот регион, тот контролировал центр Вестероса и основные торговые пути. Позволить Старкам и Талли объединиться было бы стратегической ошибкой.
Но пока армия шла к Харренхолу, я получал всё новые сведения о событиях в столице. И эти сведения заставляли меня пересмотреть оценку ситуации.
Лорд Бейлиш, оказывается, не просто советовал Серсее — он активно формировал её решения. Именно по его совету была арестована Кэтилин Старк. Именно он предложил обвинить Тириона в попытке убийства Брана Старка.
Тириона! Моего младшего сына, которого я знал лучше, чем кто-либо. Тирион был многим — остроумным, циничным, любителем книг и вина. Но убийцей детей он не был. Никогда.
Кто-то играл в очень сложную игру, используя мою семью как пешки. И этот кто-то был достаточно умён, чтобы оставаться в тени.