На следующий день произошло событие, которое пролило свет на их планы. К нам в замок прибыл гонец от Роба Старка с предложением о мире.
— Мы готовы признать Джоффри королём южных земель, — зачитывал письмо маэстер Пицель, — в обмен на признание независимости Севера и освобождение сира Джейме.
Серсея была в ярости.
— Как они смеют! Север — часть Семи Королевств! Мой сын правит всем Вестеросом, а не какими-то жалкими остатками!
Но Бейлиш отреагировал иначе.
— Ваше Величество, — сказал он задумчиво, — возможно, стоит рассмотреть это предложение. Временно, конечно. Мир даст нам время для укрепления позиций.
— Временно? — взвилась Серсея. — Петир, вы предлагаете мне отдать полкоролевства?
— Я предлагаю вам выиграть время. Север истощён войной, их армия далеко от дома. Заключив мир, мы сможем перегруппироваться, найти новых союзников, подготовиться к решающему удару.
В его логике была ловушка, но Серсея её не видела. Для неё временное перемирие казалось разумным решением.
— А что скажет мой отец? — спросила она, глядя на Тайвина.
Отец молчал, изучая лицо Мизинца. Я видел, как работает его ум, анализируя мотивы советника.
— Мир может быть выгоден, — сказал он наконец, — но условия должны быть более жёсткими. Север признаёт вассальную зависимость от Железного трона, выплачивает военную контрибуцию, выдаёт заложников.
— Отличная идея! — подхватил Бейлиш. — Я мог бы провести предварительные переговоры с представителями Старков. Неофициально, конечно.
И тут я понял его план. Мизинец хотел стать посредником в мирных переговорах, а это давало ему контроль над обеими сторонами конфликта. Он мог диктовать условия и Старкам, и нам, получая выгоду от каждой уступки.
После заседания совета я перехватил отца в коридоре.
— Отец, вы понимаете, что Бейлиш планирует?
— Понимаю, — коротко ответил он. — Но пока он нам нужен. Без его финансовых схем мы не продержимся и месяца.
— А потом?
Тайвин остановился и посмотрел на меня холодным взглядом.
— Потом мы расплатимся с ним. По полной программе.
В тот вечер я сидел в своих покоях, попивая дорнийское вино и размышляя о будущем. Петир Бейлиш был гением интриг, но он совершил одну фатальную ошибку — недооценил Тайвина Ланнистера.
Мой отец позволял Мизинцу играть его игру, но это не значило, что он не готовил контрудар. Старый лев был терпелив, но когда приходило время — он бил быстро и беспощадно.
Вопрос был только в том, хватит ли у нас времени и ресурсов, чтобы пережить игры Мизинца и нанести ответный удар.
А за окном Королевская Гавань жила своей жизнью, не подозревая, что судьба континента решается в кабинетах и борделях, за столами переговоров и в тайных встречах.
Игра престолов продолжалась, и ставки росли с каждым днём.
***
Станнис Баратеон стоял на стенах Драконьего Камня, всматриваясь в серые воды узкого моря. Ветер с востока нёс солёный привкус и тревожные предчувствия. Король по праву, как он сам себя именовал, скрипел зубами от очередного доклада мейстера Крессена о нехватке припасов и людей. Справедливость требовала железного трона, но справедливость, увы, не кормила солдат и не строила корабли.
Мелисандра шептала ему про пламя и тени, про великую цель, ради которой стоило принести любые жертвы. Но Станнис был прагматиком до мозга костей — он знал, что магия не заменит стратегии, а пророчества не победят в битве. Нужны были союзники, золото, войска. А пока что у него было лишь несколько сот верных людей на голом острове да краснайя жрица с её загадочными ритуалами.
Размышления прервал сдержанный кашель. Станнис обернулся и увидел незнакомца — высокого мужчину средних лет в простой, но качественной одежде северного покроя. Лицо ничем не примечательное, такое, что забываешь через минуту после встречи. Но глаза... глаза были слишком внимательными для простого торговца или путешественника.