— Дорнийцы сами выбрали свою судьбу, поддержав самозванку Таргариен.
Эйрон долго молчал, глядя на золото. Наконец поднял голову.
— Сколько кораблей мы можем использовать?
— Столько, сколько сочтёте нужным. Чем больше флот, тем больше добычи.
— И никаких ограничений на способы ведения войны?
— Железнорождённые всегда сражались по своим законам. Корона не будет вмешиваться в тактику и стратегию.
Это было именно то, что хотели услышать капитаны. Полная свобода действий плюс официальное покрытие.
— Мы обсудим ваше предложение, — заявил Эйрон.
— Конечно. Но не слишком долго, — предупредил Мизинец. — Каждый день промедления даёт дорнийцам время на подготовку.
Когда железнорождённые удалились на совещание, Бронн приблизился к Петиру.
— Думаете, они клюнут?
— Обязательно. Для них это шанс вернуться к славным временам массовых набегов. К тому же альтернатива — медленное угасание на бесплодных островах.
— А что если они возьмут золото и нападут на нас?
— Не смогут. Их флот силён, но не настолько, чтобы воевать на два фронта. А после схватки с дорнийцами они будут слишком ослаблены для новых авантюр.
— Хитрый план. Но что если дорнийцы окажутся сильнее, чем мы думаем?
Петир подошёл к окну, глядя на Чёрную воду, где качались мачты торговых судов.
— Тогда железнорождённые понесут тяжёлые потери, а дорнийцы всё равно ослабнут. В любом случае две наши проблемы решат друг друга.
— А если железнорождённые победят слишком легко?
— Тогда они получат вкус к лёгкой добыче и станут более управляемыми. Сытые пираты менее опасны, чем голодные.
Вечером пришёл ответ. Эйрон Мокроус принял предложение. Объединённый флот Железных островов — более двухсот боевых кораблей — готовился к крупнейшему набегу в истории железнорождённых.
Петир улыбнулся, читая послание. Мезенцев из прошлой жизни довольствовался мелкими аферами с бюджетными деньгами. Петир Бейлиш манипулировал целыми народами, натравливая их друг на друга для достижения собственных целей.
Через месяц флот железнорождённых обрушится на дорнийское побережье. Начнётся кровавая жатва, которая ослабит обе стороны и укрепит власть истинного победителя — того, кто останется в тени, дёргая за ниточки.
Глава 4
Князь Оберин Мартелл стоял на башне Солнечного Копья, глядя на восточный горизонт, где тёмные точки кораблей медленно приближались к берегу. Утреннее солнце превращало море в расплавленное золото, но красота рассвета меркла перед угрозой, надвигающейся на его земли.
— Сколько? — хрипло спросил он у капитана стражи, державшего в руках подзорную трубу.
— Больше сотни парусов, мой князь. Возможно, полторы сотни. Все под чёрными знамёнами железнорождённых.
Оберин сжал кулаки. Он готовился к войне против Ланнистеров, собирал флот для поддержки Дейенерис Таргариен, и вдруг эти морские разбойники решили напасть на Дорн! Словно сговорились с его врагами.
А может, и правда сговорились?
— Пошлите гонцов во все портовые города, — приказал он. — Пусть готовятся к осаде. Все торговые корабли увести в глубь бухт или вообще в реки. Боевые галеи собрать в Планктаун-Кайтс и Призрачную Гавань.
— Мой князь, — осторожно заметил капитан, — наш флот насчитывает всего шестьдесят кораблей. Против полутора сотен...
— Я знаю арифметику! — рявкнул Оберин. — Но у нас есть преимущества. Мы знаем эти воды, знаем каждую отмель и каждое течение. А главное — мы защищаем свой дом.
Он развернулся и быстрым шагом направился к лестнице.
— Собирайте военный совет. Немедленно.
Через час в Круглом зале Солнечного Копья собрались все военачальники Дорна. Князь Доран, старший брат Оберина, сидел в инвалидном кресле, скрученный подагрой, но его разум оставался острым как дорнийский клинок. Рядом расположились сир Арис Окхарт, капитан гвардии, мейстер Калотт с картами и сводками, а также капитаны дорнийского флота.