– Ты не хочешь поделиться своими впечатлениями? – спросил Муджав, дождавшись, когда накрывавший на стол официант выйдет.
– У меня было мало времени, чтобы разобраться в обстановке, – честно признался Умалат. – Но республика сильно изменилась, и это не может не радовать.
– Тебе нравятся успехи новой власти? – удивился Муджав, затыкая за отворот пиджака салфетку.
– Я рад, что мой народ вновь обрел возможность учиться, – пояснил Умалат. – Война отбросила целое поколение в каменный век.
– Ты образованный и умный человек, – похвалил Муджав. – Нам не нужна разграбленная и дикая Чечня. Она станет свободной и процветающей без крови. Люди сами поймут, как им жить.
– Муджав, зачем ты говоришь намеками? – Умалат придвинул тарелку, взял вилку, ковырнул бифштекс. – Говори прямо, что задумали? Почему я снова как слепой? Делаю одно, оказывается, надо другое.
– Мы были вынуждены так поступить из опасения, что вас ведет контрразведка русских, – ошарашил Муджав. – И они подтвердились. Другое дело, что ты сумел выйти сухим из воды. Впрочем, как всегда.
Умалат пришел в бешенство от этих слов. Значит, он не просто выполнял незначительные задачи! Кураторы таким образом проверяли, насколько он еще жизнеспособен! То есть смотрели, выживет он или нет.
– Слушай, ты хотя бы знаешь, что мне и моим людям пришлось пережить? А кто теперь ответит за гибель отряда Висангари? – Умалат подался вперед, готовый разорвать этого человека. – Монгол никогда кроликом не был! Я хищник! Ты из меня марионетку сделал! Как ненужную игрушку использовал!
– Ты не так меня понял. – Муджав отстранился от стола. – Просто мы не хотели раньше времени рисковать и рассказывать тебе, зачем ты здесь нужен. А в том, что Висангари погиб, моей вины нет. Он должен знать, с кем воюет. Между прочим, это он, а не я, отправил предателя встречать тебя.
– Каждый может ошибиться, – с грустью проговорил Умалат, впервые пожалев, что не предупредил Висангари о засаде.
– У нас за эти ошибки приходится расплачиваться очень дорогой ценой, – напомнил Муджав.
– Ты боялся, что меня схватят русские, и я все расскажу? – Умалат замолчал в ожидании ответа.
– Сейчас нет человека, из которого нельзя вытащить все, что он знает, – подтвердил его предположение Муджав. – И дело вовсе не в том, что ты слабый. Прошли те времена, когда надо было пытать, чтобы добиться правды. Сделают один маленький укол, – он для наглядности показал большим и указательным пальцем размеры, – и сам расскажешь все.
– Ты тоже?
– Что?
– И тебе такой укол развяжет язык?
– Наверное. – Муджав снова принялся за еду.
Некоторое время Умалат размышлял над странным разговором. Потом отодвинул тарелку, взял стакан минеральной воды:
– Так зачем я должен был приехать сюда?
Муджав отпил из бокала вина, промокнул салфеткой губы:
– Для очень серьезного дела.
– Может, ты решил меня отравить? – прищурился Резоев, медленно поворачивая стакан с водой.
– Зачем так говоришь? – сделал вид, будто обиделся, Муджав.
– После услышанного здесь имею право думать что угодно.
– Тебе известен такой город Новоланск?
– Опять ты темнишь, – недовольно проворчал Умалат. – Раз спрашиваешь, значит, знаешь, что я прожил там не один год.
– У тебя остались связи? – рука с вилкой, на которой был наколот ломтик помидора, застыла на полпути ко рту.
– У любого чеченца в русских городах найдутся земляки, – уклончиво ответил Умалат.
– Нам нужны надежные люди в этом городе, – пояснил Муджав и забросил помидор в рот.
– Зачем? – насторожился Умалат, догадавшись, что скоро придется поехать в Сибирь.