Но почему тогда они не жрут парня? Если бы тот помер, тоже бы высосали, а так… Странно и очень интересно.
Возвращаться в мир живых было мучительно больно. Я не знал, сколько времени провёл во внутреннем пространстве. Энергия шла и шла, поглощал её со всей доступной жадностью. Первый слой, второй, третий… После этого поток перестал расти, а потом и вовсе исчерпал себя.
Я же, измождённый, выпал оттуда и провалился во тьму. Думал, что умер.
Вместо этого темнота треснула, и я проснулся. Первым делом ощутив, что как горит лицо. По глазам резанула яркая вспышка. Я задёргался, но не смог пошевелиться, из-за чего испугался ещё сильнее. Не сразу вспомнил, что лежу в грязи, та плотно охватила меня и единственное, торчащее снаружи, — лицо. Солнце стояло в зените, из-за этого кожа обгорела, отсюда и ощущение жара. Губы потрескались, во рту пересохло так, что сглотнуть не смог.
Зато я был жив! Правда, моё положение по-прежнему оставалось неопределённым.
Солнце заслонили облака, стало полегче. Глаза привыкли, и я вдруг увидел, что нахожусь здесь не один. Знакомый старик смотрел на меня с большим интересом.
— Парень, не знаю, как ты пережил ночь, но знаю, что это отличная новость! — воскликнул он, заметив мой взгляд.
Я что-то прохрипел в ответ, но сделал лишь хуже. Горло продрало болью, а лицо, казалось, покрывала сплошная корка, которая треснула, причиняя дополнительные страдания. Старик наклонился и плеснул мне в рот воды из фляги. Присев, он ещё и лицо обтёр, но сделал лишь хуже.
— Старший… — заговорил я, когда он закончил. — Не подскажете, как отсюда выбраться?
— Попробуй двигаться медленно, а я пока схожу за верёвкой.
Попробовал. Я уже пытался дёргаться, но грязь держала не хуже камня. Расслабившись до предела, повёл рукой совсем уж мягко, и неожиданно начало получаться. Только это привело к тому, что я погрузился ещё на несколько сантиметров. Руку смог приподняться, но грязь добралась до губ. Замерев, прекратил эксперименты. Не хватало ещё захлебнуться так близко от спасения.
Вскоре старик вернулся с веревкой.
— Дилемма, — задумался он. — Как тебя вытаскивать-то?
— Сможете мне голову приподнять? Тогда я руку освобожу.
— Давай попробуем, — неуверенно произнёс он.
Старик наклонился надо мной, просунул пальцы под голову, потащил и… резко одёрнул руку.
— Вот твари! — бросил он раздражённо.
— Старший? — заволновался я, ощутив, как рядом что-то шевелится.
— Пиявки, — ответил он. — Здесь этих тварей много.
Душевного спокойствия это мне не добавило.
— Ты не нервничай, — посоветовал старик. — А то они и наброситься могут.
Я с шумом задышал. Сложно не нервничать, когда говорят, чтобы не нервничал. Пока я занимался самоуспокоением, старик умудрился сноровисто продеть верёвку мне под шею, поймать и откинуть в сторону пиявку, которая гневно запищала, а также затянуть верёвку узлом. После чего мой спаситель (в чём я на секунду усомнился), отошёл назад, наверное, к дороге, и начал тащить.
— Тянуть буду медленно, — крикнул он. — Постарайся высвободить руки, тогда легче пойдёт.
В час по чайной ложке — это про моё освобождение. Старик тянул и не давал моей голове уйти вниз. Я пытался нащупать баланс и вытащить конечность. Стоило чуть надавить, упирался в стену. Расслаблялся — и по чуть-чуть процесс шёл. Наконец высвободил правую руку.
— Всё, устал, — выдохнул старик, утерев пот с лица. — Давай сам, а то сил не хватает, треклятый возраст, — чертыхнулся он.
— Спасибо, старший, — выдал я из вежливости.
А сам подумал, что точно здесь сгину — выбраться отсюда самостоятельно нет шансов. Так оно и вышло. Сгинуть не сгинул, но провозились мы не меньше часа. Я то обратно в грязь проваливался, то выбирался. Сложнее всего с ногами оказалось. Вытащить их удалось, когда до берега добрался. И ведь нас многие видели. Проходили мимо, глазели, но никто помощи не предложил. Я тоже не просил, здраво опасаясь, что скорее обратно закинут, чем помогут.
Третий день здесь, а жестокости людской на год вперёд нахлебался.
— Фух… — прогнулся в спине Потий, когда я до берега добрался. — Так и помереть можно… — хлопнул он себя по животу. — Тебя как звать, парень?
— Эл, — ответил я, тяжело дыша.
Спасение все силы отобрало, а потом ещё сверху потребовало.
— Просто Эл? Из какой ты семьи? Клана, школы или секты?
— Я сам по себе. Просто Эл, — ответил, надеясь, что старик не будет слишком настойчив.
— Как знаешь, — ответил он спокойно. — Можешь звать меня старик Потий.