— Когда начнёшь путь восхождения и у тебя появится своя энергия, то… — задумалась она. — Какое-то время займёт его зарядка, поэтому точно я сказать не могу. Зависит от твоего таланта. Но к моменту становления Учеником он точно заработает.
— Спасибо… — ответил я. — Но, если позволишь, я бы хотел получить от тебя ещё кое-что.
Мать отстранилась, посмотрела строго. Я внутренне собрался, выдерживая этот тяжёлый взгляд, от которого хотелось убежать.
— Я знаю, что ты хочешь спросить, — ответила она. — Некоторые ответы слишком опасны. Другие — на них я просто не хочу отвечать.
— А тебе не кажется, что я имею право знать правду? — пошёл я в наступление, заранее продумав этот разговор. — От кого ты скрываешься?
— Лучше тебе их не знать, — ответила она, плотно сжав губы.
— Значит, всё же кто-то ещё? — Внутри я обрадовался, что получил зацепку. — У тебя могущественные враги?
— И тебе лучше с ними не встречаться. Не пытайся давить, Эл-ла! — произнесла она моё имя нараспев.
Она всегда так делала. А я всегда бесился. Но этим меня сейчас было не смутить.
— Кто мой отец?
— Он далеко.
— Где он, я бы тоже хотел узнать, но спросил другое. Кто он такой?
Мать отвернулась, отошла к окну. Я не остановился, пошёл следом, но она махнула рукой, и меня отбросило порывом ветра. Протащило пару метров по паркету, заставило остановиться. Я ошарашенно уставился на мать. Впервые она применила против меня нечто подобное. Повод сдаться? Ни за что!
— Брату ты тоже ничего не сказала? — бросил я в ход козырь.
— Мой ответ ему был тем же, — сухо ответила мать.
— Почему у меня такие волосы? Почему мы скрываемся в мире смертных? Почему ты молчишь…
Мать резко обернулась.
— Ты не готов к тайнам.
Эти слова были подобны грому. Женщина перестала походить на любящую мать. Лицо заострилось, взгляд обжигал, а белые волосы, казалось, окунули в кровь. Воздух вокруг сгустился, затрещал, давя на виски свинцовой плитой. Пол под ногами будто накренился. От короткой вспышки давления я чуть не потерял сознание. Опомнился, только когда взгляд начал проясняться, а темнота уходить.
— Извиняться не буду, — донёсся голос матери. — Отвечать на твои вопросы — тоже. Сначала пройди инициацию, стань хотя бы Мастером, а там поговорим. До тайн нужно дорасти. Сейчас ты даже не способен выдержать небольшое давление.
Небольшое⁈ Да я чуть не умер от этого давления.
— Как скажешь, — ответил я, осознав, что и правда не готов.
От поражения сделалось горько. Я готовился ко дню Ухода, но не меньше ждал этого разговора. Всё тщетно. Моя мать слишком упряма, чтобы я имел шанс продавить её.
— Эл-ла! — вздохнула матушка, подошла и обняла меня. — Давай не будем портить этот тяжёлый день. Я уже отпустила одного сына, но отпустить второго ничуть не легче. Ты готов получить мои последние наставления? — отстранилась она и посмотрела строго.
— Всегда готов, госпожа, — невольно подобрался я.
— Тогда слушай внимательно. Помни все те уроки, которые я тебе давала. Запомни: насилие — это всегда самый простой и крайний шаг. На путях к Реке ты встретишь много тех, кто идёт путём сражений и крови. Но дорога широка, там есть и другие тропы. Не будь столь ограниченным.
— Да-да, я помню, что нельзя никого убивать, — ответил я несколько недовольно.
Всё то, что я знал о мире Реки, буквально кричало: там полно опасностей. Возьми любую историю, и там будут сражения. Либо с ужасными тварями, либо с другими практиками. Один из самых популярных путей развития — это путь кулака и меча, путь крови и насилия. И всю мою жизнь матушка раз за разом объясняла, почему этого стоит избегать всеми силами. Она была настолько фанатична в своих убеждениях, что я даже меча с собой не возьму. Охотничий нож, который мне нельзя применять против живых существ, вот и всё оружие.
— Я знаю, что помнишь, — сказала она осуждающе и тяжело вздохнула. — Поэтому сегодня я скажу кое-что ещё. Если тебя вынудят, если другого пути не будет, если ты перепробуешь все способы… Тогда ни о чём не жалей.
— Ни о чём не жалеть? — нахмурился я.
— Бей, не сдерживаясь. Сокруши, если нужно, — припечатала она, резко махнув рукой, будто перерубала чьё-то горло.
У меня по коже мурашки побежали. Не удивлюсь, если мать не понаслышке знает, что такое бить, не сдерживаясь. Но больше всего поражало то, что она дала такое наставление. Вот уж точно женщина, полная тайн!
— Я запомню твои уроки, — кивнул я.
— О, Эл-ла! — растрогалась она мигом. — Дай я тебя потискаю напоследок! — поймала она меня в объятия.