В девчонке проснулась жажда крови. И она попыталась утолить её за счёт вампиров. Причём при первой попытке у неё это получилось! Небывалый случай. Кхумил, который нёс её на спине в тот злополучный момент, когда она впилась ему в шею, до сих пор шипит и скалит зубы, встречаясь с ней взглядом.
Из-за этого происшествия выводку пришлось на три дня задержаться на окраине леса в развалинах древнего храма. Три долгих дня, в течении которых молодую вампирицу отпаивали кровью оленей и другой лесной живности. Да, именно вампирицу, потому что выпитая кровь проклятого позволила ей практически мгновенно перепрыгнуть стадию упыря.
Внешний вид девушки за эти три дня претерпел значительные изменения. От женственной, аппетитной фигуры не осталось и следа. Ей на смену пришло поджарое тело бывалой воительницы, движения приобрели резкость и нечеловеческую скорость, а во взгляде поселилась ненависть. Тёмный маг впервые наблюдал столь стремительные трансформации. Отчасти, их могло объяснить употребление крови вампира. Отчасти - повышенный магический фон развалин, где они остановились.
Определённо, там было место силы, ведь древние всегда строили храмы в необычных местах. И, хотя тёмный маг не чувствовал вокруг никаких заклинаний, что-то его всё же беспокоило. Настолько, что он стал всерьёз опасаться нападения этой девчонки. Даже предложил основателю выводка умертвить обращенную, но тот оборвал сомнения мага одним единственным фактом. Сам патриарх приказал доставить девчонку к нему. С тех пор Кхумус стал навешивать на неё сигнальное заклятие на время отдыха.
Тёмный маг устало прикрыл глаза. Необходимость постоянно быть начеку, даже во время дневного привала, дико выматывает. Поскорее бы добраться до убежища. Или, хотя бы, испить пару человек и восстановить свои силы за счёт их крови.
- Выступаем. - Послышался приказ Кхума. - Впереди стойбище, скоро мы сможем утолить свою жажду.
* * *
Атака проклятых началась в полночь. Тогда, когда степняки, уставшие после дневных трудов, крепко спали. Несколько часовых, отличавшихся от своих более удачных соплеменников лишь тем, что спали под открытым небом, умерли, так и не проснувшись. За ними пришла очередь вождя и старших воинов. Кровососы выбирали юрту покрупнее и побогаче, что напрямую отражало силу воина и его место в иерархии кочевья, бесшумно проникали внутрь и до дна испивали всех её обитателей.
Кочевье оказалось маленьким. Всего двадцать семей. Поэтому и решено было не таиться, а вырезать всех подчистую, устроив себе трёхдневный отдых. Именно столько времени понадобиться, чтобы поглотить всех жителей стойбища и сделать запасы крови для дальнего перехода.
Но даже бесконечная жажда вампиров имеет свой предел. После пятой палатки животы проклятых больше напоминали полные бурдюки с кумысом. Движения вампиров замедлились. Они стали наиболее уязвимы. Поэтому нескольких воинов кочевья Кхум обратил в упырей себе в помощь.
Далее упыри сгонят оставшихся в живых в центральную палатку, свяжут их и будут сторожить до тех пор, пока жажда снова не вернётся к высшим вампирам. А те за это время хорошенько отдохнут.
Кхумус просканировал округу и убедился, что около стойбища нет посторонних, далее привычно наложил на пленницу сигнальное заклинание и завалился спать в одной из недавно освобождённых палаток. Рядом со связанными и дрожащими от страха пленницами. Работа тёмного мага на сегодня закончена. Остальное доделают рядовые члены выводка и упыри. Пришло время насладиться ужасом жертв.
* * *
Вот уже неделю Мия испытывала страшные муки. Началось всё с ужасного, но совсем безболезненного укуса в шею. Осознание, что её мечтам о счастливой семейной жизни пришёл конец, подняло в душе девушки неконтролируемую бурю ненависти. Гнев и жажда мести пересилили все остальные чувства, не дав покориться кровососу. Мия не ответила ни на один из вопросов проклятого.
Потом пришла боль. Страшная, всепожирающая. Вены жгло огнём, глаза начали болеть и слезиться от солнечного света, живот сводило судорогами. И каждая крупица боли пополняла копилку ненависти. Желание поквитаться стало навязчивой идеей, единственной мыслью, оставшейся в голове девушки.