Осталось подготовить стрелы. Травница раскрыла свою сумку и извлекла склянку с зельем здоровья. Бережно откупорив пробку, она вылила красную жидкость в плошку и принялась обильно смачивать в ней наконечники стрел. Всего несколько минут потребовалось, чтобы обработать зельем все двадцать снарядов, а после этого девушка стала укладывать их в колчан. Степняки хранили стрелы оперением вниз, но, взявшись за смоченный зельем здоровья наконечник, Мия чуть не вскрикнула от боли. Кожа в месте касания мгновенно обуглилась. Пришлось уложить стрелы по своему - опереньем вверх. Впрочем, так было гораздо привычнее.
Спустя пятнадцать минут из палатки выглянула совершенно другая девушка. Её руки крепко сжимали оружие, а в глазах не осталось ни капли кротости и смирения, лишь приговор врагам. Именно такой художники и скульпторы королевства изображают богиню мести.
* * *
Аягоз снова попыталась освободить кисти рук. Путы, стягивающие её конечности были не очень надёжны, ведь вязали их руки чудовища, совсем недавно бывшего её родным братом. Самые страшные предания степи, которые считались не более чем выдумкой выживших из ума стариков, неожиданно воплотились в жизнь.
На их стойбище напали вампиры. Сильнейших воинов селения убили, выпив их кровь досуха. Слабых обратили в упырей, заставив связать и охранять своих же родных. А Аягоз с сёстрами загнали в родительскую юрту, обездвижили и заставили ожидать смерти рядом с вампиром, в пищу которому их и приготовили.
Об этом девушкам в подробностях рассказал сам вампир. Отвратительное чудовище с раздутым животом, переполненном кровью родичей. Он с немалым удовольствием перечислял ужасы, что их ожидают. Аягоз сразу поняла, что ему приятен страх жертв. И рассказ об изощренных пытках преследует лишь одну цель - усилить этот страх до невозможности.
Она снова пошевелила рукой. Ещё немного и путы ослабнут настолько, что девушка сможет двигаться. Нет, Аягоз не станет бежать. За тканью палатки полно проклятых, которые не дадут ей уйти. Но это и не требуется. После смерти отца и матери, после того, что эти чудовища сотворили с братом, единственной целью девушки стала месть. Она давно присмотрела отцовский клинок, походя отбитый вампиром, когда тот ворвался в юрту. И пусть у Аягоз почти нет шансов выжить, она вонзит этот клинок в ненавистное пузо проклятого. Главное - освободится, не потревожив сон обожравшегося кровососа.
Полог, прикрывающий вход в юрту, покачнулся и внутрь бесшумно скользнула гибкая девичья фигура с луком в руках. Сестры приглушенно вскрикнули от испуга, потревожив сон вампира, но тот не успел среагировать на опасность. Незнакомка сделала почти неуловимое движение и наконечник стрелы вошёл глубоко в правый глаз проклятого.
Как во сне Аягоз наблюдала за происходящим. Не успел вампир завалиться на спину, как его противница оказалась сверху и впилась в яремную вену. Жизнь, которая не покинула вампира даже после ужасного ранения в глаз, стала стремительно уходить из него вместе с кровью. Сестры застыли в ужасе. Незнакомка, пьющая кровь вампира, заставила их замереть, раскрыв рты в беззвучном крике, а Аягоз испытала прилив радости. Рывком она освободила руки, мгновение спустя сняла путы с ног и, подхватив отцовский меч, вонзила его в живот вампира. Незнакомку выгнуло дугой от боли.
- Никогда больше так не делай, - прошипела она спустя мновение, утирая кровь вампира с губ. - Я будто бы умерла вместе с ним.
- Он убил моих родителей. - Вместо извинения прошептала Аягоз. - Ты поможешь убить остальных?
- Скорее, это ты мне поможешь, - усмехнулась незнакомка. - Найди себе лук, стрелы. И смочи наконечники этим зельем.
* * *
Мия насухо вытерла клинок сабли, убрала её в ножны и обессилено присела прямо посреди стойбища степняков. Дело, ещё полчаса назад казавшееся совершенно немыслимым, увенчалось полным успехом. Две девушки смогли одолеть выводок вампиров в котором насчитывалось пять проклятых и трое упырей.
Из юрт начали несмело выглядывать оставшиеся в живых жители селения. Окровавленная девушка, только что убившая выводок вампиров, страшила их не меньше самих проклятых. Поэтому освобожденные не спешили приближаться к своей спасительнице и благодарить её. Лишь Аягоз уселась рядом и протянула бурдюк с чистой водой.
Пить не хотелось, но Мия сделала пару глотков. Отчасти из вежливости, отчасти, чтобы избавиться от приторного привкуса крови во рту. Всё-таки выпить двух вампиров - не шутка. Затем умылась и окончательно расслабилась, прикрыв глаза. Отец говорил, что после боя следует хорошо обдумать свои действия, чтобы понять ошибки и не совершать их более никогда. Мия привыкла доверять советам бывалого воина, поэтому в первую очередь прокрутила в уме недавние события.