– Это какого же? – нахмурился уже я.
– Того, что… глумился надо мной, пока ты был рядом.
Господи… а мне уж было подумалось, что там ещё кто-то был. Кто непосредственно замешан в призыве айна или иным образом участвовал в саботаже.
– Выкинь из головы, – усмехнулся. – Оба досадных недоразумения умерщвлены. Они больше не доставят тебе проблем.
Девушка нахмурилась ещё сильнее.
– Умерщвлены… как?
– Застрелены, – пояснил ей. – Айна – сразу, как только я его увидел. Тот недалёкий полудурок – как только девочки тебя в лазарет увели. У нас случилась… ну… дуэль. Так что, если ещё кто будет докучать – просто сообщаешь мне. И проблема будет решена.
– Ты шутишь.
Даже не спросила, а утвердила Лана. И взгляд сразу такой недобрый, будто ищет, чем бы втащить.
– Зачем? – пожал плечами я. – У меня и так хватает поводов для радости.
Голос подал Берислав.
– Сей ратник не из глумливых, юная дева, – наставительно изрёк старец. – Ежели он глаголет, что супостатов своих умертвил, то, стало быть, так оно и есть.
Вислоухая потупила взор и о чём-то задумалась.
– С душевным здоровьем понятно, – продолжил я. – А телесное? Понятно, что, когда из ран зияют кости, приятно не будет. Но голос, вроде, крепкий, и держишься стойко. Боль сняли? Всё хорошо?
– Прокажённые почти не чувствуют боли, – выдавила хвостатая. – Это у нас от айнов…
Понятно. Значит, она в курсе своего происхождения. Знает, что в её крови каким-то образом замешены аномальные звери.
– Значит, ты сможешь мне помочь? – спросил её. – У нас мало времени, чтобы искать ответы по всем библиотекам. А вы, если правильно понимаю, имеете генетическую память, образы из которой порою видите.
– Образы…
Лана горько усмехнулась и помотала головой, уронив её на грудь.
– Бредни умалишённых, а не образы… такие бессмысленные, что их никто не хочет и слушать… а лечить и подавно… тебе-то почто выслушивать сумасбродство?
Вместо ответа на вопрос я воспроизвёл цитату из своей памяти:
– Asperius nihil est humili, cum surgit in altem.
Раненая вскинулась на меня, резко округлив от удивления глаза.
– Что ты сказал?!
– М-да. Неудачны пример вышел…, – я почесал затылок. – Вообще-то, хотел привести тебе это изречение, и, указав, что ты не понимаешь кажущийся бредом поток звуков, пояснить его значение. Этим хотел показать, что для кого-то оно бред, а для кого-то – руководство к действию. Но, судя по твоей реакции, значение этих слов ты знаешь.
– «Нет суровее того, кто из ничтожества возвысится»…, – вполголоса выдавила Лана. – Это же…!
Я кивнул в ответ.
– Не без этого. Изречение приписывают Евтропию, но, как ты понимаешь, у меня нет возможности перепроверить, правда ли его изрекал великий мыслитель древности. Ну, так что…? Поможешь мне? Обещаю, в долгу не останусь.
Несколько минут в помещении царила абсолютная тишина. Мы с Бериславом выжидали, ни коим образом не оказывая на раненую никакого давления. И дело даже не в том, что делать это с пациентами или пытать раненых – какое-то табу. В общевойсковых средах, быть может, так оно и есть, но у нас были свои правила на сей счёт. Если того требовала оперативная ситуация, вырывать сведения из жертвы было дозволительно, кем бы она ни являлась.
Просто мне запали в память слова старца, что нет никого преданнее в союзниках, чем те из ветви зверолюдов, кто принял помощь в час невзгод. Так ли это на самом деле – не знаю, это только предстоит уточнить. Но, если так оно и есть, то начинать знакомства с психологического изнасилования и требовать с порога адреса, явки, пароли…
Мне показалось, что могу позволить себе потратить несколько минут на ожидание.
Наконец, Лана решила для себя то, над чем раздумывала это время.
– Спрашивай, мастер. Что знаю – сообщу. Чего не ведаю – выдумывать не стану.
Я кивнул.
– Благодарю за сотрудничество. Итак, вопрос первый… правда ли, что те, кого называют прокажёнными, на деле – плоды смешений людей и айнов?
– За всех ответить не смогу, – отозвалась вислоухая. – Но я всегда без чьих-то подсказок знала, что во мне течёт кровь зверя из-за гор.
Вот тут наступает повод хорошенько пораскинуть мозгами.
А каким, прошу прощения, образом условная наука девятнадцатого века смогла сотворить химеру? Самая простая мысль – прямое смешение. Ведь, хватает же в моём мире зоофилов, которые и сами присунуть горазды, и сами насадиться не против? Значит, могли и в этом мире до этого додуматься. Но, опять же, айны… слишком тяжёлый противник. Ладно, поймали живьём одного или двух. А дальше что? Содержать его для этих целей в глубине страны опасно. Убежит рано или поздно. И не был ли убежавший ночной зверь одним из таких? Если нет – то подобные опыты должны проводиться далеко на востоке, за горами Урала или рядом с ними.