Из архива вернулась Марина, неся в руках довольно увесистую книгу в толстой коричневой обложке с тиснённым узором без названия. Страниц на полтысячи точно, если не больше.
Девушка протянула мне издание.
– Это мой экспедиционный дневник, – сообщил Святогор, глядя, как я открываю первую страницу. – В него я коротко записывал события в течение светового дня, а на длительных стоянках подробно разбирал увиденное. Там же должен быть приведён приблизительный, неполный, перечень оснащения нашей амуницией. Настоятельно прошу, чтоб ты взял его и изучил. Сведения в нём помогут тебе понять, с чем придётся столкнуться.
Записи на бумажных страницах сделаны от руки. Местами – довольно твёрдым карандашом. Местами – пером. Иногда попадаются нечитаемые символы. Видимо, заполнялся дневник в неудобном положении, и не всегда удавалось нормально занести запись. Но, в целом, можно заключить, что язык – более или менее близкий к дореволюционному русский, с обилием «ятей», но уже без «ижиц», «фи», «пси» и прочих древнерусских букв, характерных для эпохи того же Берислава. Текст читается сравнительно легко, пусть и не без запинок.
Листая страницы, попадаются изображения в карандаше. Святогор зарисовывал отдельные участки местности, пейзажи и виды, отмечал на схемах маршруты и пути.
Вот датировка напрягает: почти пять лет тому назад. Первые записи в дневнике отмечены одна тысяча восемьсот сорок пятым годом. Сейчас на местном дворе одна тысяча восемьсот пятидесятый. Это означает, что оперативных записей среди страниц дневника нет, и верить им безоговорочно нельзя. За пять лет рушатся горы, меняют русла реки и проваливаются под землю целые деревни и города. Половины из описанного в дневнике может уже и не быть, а другая половина может не соответствовать действительности, потому что появились новые моменты.
Но, хотя бы, могу иметь приблизительное представление о происходившем в экспедициях.
Я отлистал дневник в конец записей: те занимали примерно девять десятых свободных страниц. Последние даты относились к одна тысяча восемьсот сорок девятому году. Ну… годичная давность – всё равно очень много. Оперативные данные устаревают уже через несколько часов, а тут целые годы… но им всё равно нет цены. Это – опыт живого человека, впервые столкнувшегося с неизвестным, которое описал.
Первым делом этот дневник необходимо оцифровать и спасти от козней времени. Вряд ли Бериславский озаботился сохранением резервной копии и исписал ещё одну книгу.
– Невероятно дорогое издание, – констатировал я. – Его цена никак не ниже себестоимости оснащения экспедиций, в которых оно было исписано.
Светлейший князь хмыкнул.
– Даже не задумывался об этом. Но, если так посудить, то действительно: никак не меньше. Больше нет способа добыть эти знания, кроме как посетить те места лично. Ввиду отсутствия альтернатив цена и впрямь может быть оправдана.
– Вскорости я верну дневник, – сообщил, закрывая книгу. – Мне потребуется некоторое время, чтобы сделать с него копию. Оригинал нельзя тревожить: это достояние эпохи и будущих потомков. Изучать буду дубликат.
– Как будет угодно, – кивнул Святогор. – Тогда скажу тебе то, что отсутствует в моих записях. Как я уже сообщал ранее, род Бериславских приближен ко Двору больше любого другого. Пусть мы не знали о факте твоего призыва в числе первых, но знали о его подготовке, и целях, для которых Берислав тебя искал. А потому оповещаю: не вздумай сложить за Уралом голову, воин. Тебе уготована роль, справиться с которой не под силу больше никому. Ежели кончину там свою найдёт – не только мы будем горевать. Даже Алина наипаче. Вся Империя может пасть.
Звучит до предела пессимистично.
– Мне ещё оплату не оговорили, а меня уже хоронят? – улыбнулся я. – Звучит так, будто шанс на выживание невелик.
– Айны – могучий противник, – указал Тихомирович. – Если обычного колдуна можно переиграть, аль на заклятье его воздействовать, иль ещё каким образом выкрутиться, то айны не колдуют, а применяют Силу. Делают это по наитию, бездумно, и не создают заклятий. Ты не сможешь разрушить их заклятье, потому что нечего разрушать. А если встретишь сразу нескольких… тебя только Путь спасти и сможет. Не пытайся вступить в схватку с численным врагом. Он сомнёт тебя сразу. Лучше отступи. Даже, если это претит твоей наёмничьей чести.