В зале повисла тишина.
Театральной она уже не была. Не было шока, удивления, изумления. Не было растерянности, непонимания, недоразумения. На лицах собравшихся мелькало всё, что угодно. Задумчивость. Расчёты. Осознание. Озарение. Может, мрачность. Но ничего из того, что могло бы свидетельствовать о недалёком понимании происходящего.
Светлейший князь Бериславский изначально имел на руках почти полный расклад. Сегодня он лишь получил недостающие детали мозаики и после Берислава с Александровским являлся чуть ли не самым осведомлённым о грядущем числе 3,14.
Великий Архимаг Путей Берислав с наследницей, вообще-то, приложили собственные руки к моему появлению в этом мире. Они буквально творцы сегодняшней истории. Они мою речь выслушали нейтрально-отстранённо. Если что-то из сказанного и осталось ими непонятым, то виду они не подали.
Светлейший князь Морозов, равно как и бояре Пламнев с Ветровым, успели вникнуть в суть беды. Так-то, их кровинушек я самолично на ратные подвиги готовлю. Мне они их буквально в руки передали. Да, детали он узнал только сегодня, но в общих чертах не испытывал недостатка понимания.
А вот местные из числа присутствовавших…
Филимон Анатольевич погрузился в глубокие думы, которые не сумели прервать даже речи человека, чья принадлежность к счетоводам бросалась в глаза буквально по внешнему виду. Этакий типичный бухгалтер на три ставки, который знает всё, обо всех и считает в уме цифры, которые ему ещё даже не озвучили.
— Казначейство едва ли изыщет такие суммы денежных средств, — мрачно констатировал он. — Небольшой отряд заместо целой армии? Месяц вместо нескольких лет конной экспедиции? Хорошо. Мы оснастим и провиантом, и амуницией. Но восемь тысяч километров пути на летательном аппарате, применяемом одарённым Силой Путей? Артефакты, способные заключать в себе столько Силы, стоят баснословных денег. Даже, если мы могли поставить их в требуемом количестве, это порушит счёты всей Империи. Это невозможно.
— Оно и не требуется, Порфирий Игнатьевич, — отозвался за меня Саныч. — Некий наборный состав камней повышенной вместимости, безусловно, будет истребован для нужд экспедиции. Но не в столь значимом объёме, сколь ты себе вообразил. Техника нашего гостя функционирует благодаря законам иного порядка.
«А ведь он совсем не дебил», — пронеслось в уме. — «Я ему ни слова не говорил про электричество. Об этом он догадался сам».
Филимон Анатольевич подал голос, уже лишённый прежних ноток осторожности в отношении тугодумного оратора.
— Даже, ежели мы опередим недруга на несколько дней. Поспеть поперёд него ещё можем. Построить на месте корабли для боя? Исключительное сумасбродство. Это невозможно. Остаётся реализовать превосходство в твёрдой земле и навязать противнику бой на суше. Ордер? Эскадра? О каких силах мы говорим? К чему готовиться? Как противостоять? За несколько суток едва ли возможно подготовить оборону, достойную сражения двух экспедиционных корпусов…
— А у нас нет выбора, — пожал плечами я. — Или мы захватываем инициативу и обеспечиваем господство над Дальним Востоком, или мы его теряем. У вас нет столько людей, чтоб гонять потом по сопкам целые армии интервентов. Проще разгромить малые силы вторжения, чем потом организовывать баталии стотысячных армий.
— Хорошо… Допустим… — будто бы не слыша моих слов, продолжил думать вслух флотский. — Как предугадать точку высадки десанта? Как мы навяжем бой? У нас нет достаточно дальнобойной артиллерии, чтоб бить на десятки километров. Любой корабль вторжения разберёт любой наш форт, который мы сумеем возвести, и на костях его отпляшет. А ежели и встретит сопротивление, то, не мудрствуя лукаво, обойдёт огневые позиции за радиусом действия артиллерии.
— Это уж, дорогой Филимон Анатольевич, вашего ума дело, — добавил Александровский. — Ты у нас представитель флотской школы. Что нам предписывают Адмиралтейский кодекс и основы навигации? Чем руководствуется командир корабля при выборе точки десантирования? Как происходит разведка глубин при приближении к береговой линии? На тебе разработка плана обороны. По итогу, ты должен будешь указать Мастерову, где ему надлежит выйти к означенному дню. Оттуда и врагу грозить мы будем.
— Дозволь и мне, государь, мысль высказать, — подал голос светлейший князь Бериславский.
— Говори, Святогор Тихомирович, — кивнул Император. — Мы тебя слушаем.
— Раз наш дорогой гость подвязался Путями сообщить восток с западом, — взгляд его упал на карту. — Так тому мы можем подсобить. Провести силы армии за весь континент? Задача грандиозна. Подобное лишь нашему великому предку Бериславу и удавалось, да только в меньшем охвате.
Бериславский взял со стола указку и ткнул в восточные склоны Урала. Там, где в моём мире находился Екатеринбург.
— Моя последняя экспедиция отходила из тех краёв. Это Первоуральск, и ведение великого князя Великопермского. Я хорошо знаю те места. По обе стороны гор — дремучие леса. И если по западным склонам лес относительно редок и хожен охотниками да лесниками, то по восточным — сплошь и рядом реликтовые деревья, векам коих нет счёта. Месяц? Покуда Мастеров с боевым отрядом наводит Пути, пробираясь по Сибири на восток, мы можем отрядить людей на подготовку строительного материала. Сыпучие пески, глины, камни, валуны, колкий щебень, поваленный лес. К моменту, когда Александр Александрович оповестит нас о возможности открытия прохода, у нас будут готовы не только люди, но и материалы для их закрепления. К постройке оборонительных укреплений смогут приступит сразу, не тратя время на их добычу на месте. Мы сэкономим немало дней.
Глава 24
Совещание (продолжение продолжения)
— Не говоря уже о том, что вокруг Первоуральска развитая по местным меркам сеть дорог, — проронил, следя за указкой Бериславского, боярин Пламнев. — При высадке войск любого размера в незнакомой местности перед возведением любых фортификаций потребуется прокладка дорог от места добычи ресурсов к месту строительства. А это, опять же, сроки. Снабжать стройку в условиях отсутствия дорог возможно лишь в хорошую сухую погоду. Да и то. До первой распутицы.
А. Точно. Пламнев. Он же «дорожник». Окольничий боярин, в чьём ведении прокладка дорог и путей сообщения. Ужо он-то в логистике шарить должен, да.
— Значит, сумеем подготовить больше материалов для войск. Быстрее собрать их в точке, откуда последует отгрузка, — произнёс ему в такт Ветров. — Всё будет ограничено лишь численностью рабочего люда, который потребуется кормить. Хороший лесоруб и работник-тяжеловес ест, как ломовая лошадь.
— И пьёт ей же под стать, — ухмыльнулся промеж делом Бериславский. — Отчего ж хорошего работника-то не поощрить? Тяжкому труду — отменный отдых. Что скажешь, государь?
Последнее адресовано непосредственно Александровскому.
— Я не возражаю, — флегматично отозвался тот. — Остальное зависит непосредственно от нашего гостя. Александр Александрович, ответствуй же нам… сколь многое Путями ты способен провести? Армию, аль две, или же три? С пешими, с конными, аль с судами на бревенчатой бурлачной тяге?
К слову говоря, а корабли — это идея.
Не в том плане, чтобы перебросить их с Балтики на Дальний Восток, вытащив бурлаками на берег или открыв Пути прямо на воде. Не уверен, что потяну перебросу судов весом под несколько тысяч тонн водоизмещением. Я пока что не настолько в Путях прошарен. Но, вот, к примеру, ангажировать для транспортировки грузов условный дальнобойный грузовик-шаланду можно. Это ж сколько людей поместится в кузове полуприцепа того же контейнерозова? А песка с щебнем сколько в «ТОНАР» загрузим? Про запасы питьевой воды в цистерне вообще молчу. Окапывающаяся армия на новой местности ввиду ударных рабочих нагрузок будет потреблять воду как хрестоматийный верблюд после скачек. Любая жидкость будет испаряться со скоростью света вне зависимости от своей способности к горению.
— Это слабое звено плана, — ответил я. — Проводку больших колонн бойцов или тяжеловесных грузов мне осуществлять не доводилось. Пока что мой предел — несколько человек или одна тяжёлая самоходка. Возможно, за месяц поднаторею на практике и сумею открыть достаточно крупный проход.