В «оптику» ничего необычного не увидел: небольшая прогалина метров до сотни в поперечнике, посередине — нагромождение черепов, сложенных вокруг одного, центрального, мегалита. Перед нагромождением — лежит большая плоская плита камня, чью породу с воздуха не определить. В природе такое уже само по себе едва ли встречается часто. Уже можно заподозрить руку разумного существа. А камера, к тому же, разобрала на поверхности мегалита крупные иссечённые руническими символами и рисунками произведения, не способные образоваться от простых дождей и ливней.
Дрон переключился с оптической камеры на тепловизионную.
Тут тоже особо ничего не изменилось. Живых сигнатур не обнаружено. Ни животных, ни людей, ни айнов. Заряд аккумулятора, питающего бортовые системы и «видео» в том числе, начал стремительно таять: в плане потребления «тепло» намного прожорливее обычных камер.
— Доразведку закончил, подозрительного не найдено, — проинформировал я, нарезав вокруг прогалины три круга для очистки совести. — Снижаюсь, готовлюсь к пробросу Пути и проводке.
— Как-то мирно всё проходит… — донёсся до слуха голос Ветраны. — Ожидалось, что будет хлеще…
— Ещё не вечер, — дежурным голосом старшего офицера произнесла Алина. — Мы ещё даже выступить не успели.
Глава 14
Капище
«Птичка» начала снижение. По мере приближения к грунту переключил аппарат обратно на оптическую камеру и начал вглядываться в детали, ища следы недавней активности живых существ. Про мины и растяжки молчу: их искал чисто машинально, по привычке. Меня интересовали менее радикально настроенные явления.
К примеру, сам мегалит оказался изрезан чертами и линиями, обильно разукрашенными подручными красителями. В изобилии чернел уголь, красовалась охра, белела известь.
Россыпь камней и булыжников у основания мегалита оказалась черепами неприлично больших размеров.
У основания мегалита нашлась выдолбленная из цельного куска камня чаша, в которой обнаружилась кучка продуктов сгорания: в ней что-то или кого-то жарили.
Меньше всего вопросов вызвала огромная, метров полсотни в поперечнике, плита перед сооружением, на поверку и впрямь оказавшаяся цельной каменной. Не бетонной, ни цементной, а именно что естественным камнем с идеально ровной поверхностью, будто вышлифованной шлифмашинкой. На плите не нашлось ничего, что могло бы вызвать подозрения.
Но что-то мне подсказало… не знаю, какое-то несуществующее доселе чувство… что не стоит открывать портал прям на этой плите. Вот не стоит. Не знаю, почему. Этому не было рационального объяснения. Я не увидел на ней ничего подозрительного. Она не выглядела зловещей или угрожающей. Не знаю. Просто в затылке внезапно щёлкнул тумблер в положение «Не смей!».
На всякий случай, отвёл «птичку» в сторону, на свободный, поросший низкой травкой, грунт, и опустил борт до пары десятков метров.
Стянул очки, натянул «намордник» ребризера, и пробросил Путь до зависшего над капищем Тотема.
Пока доставал из подсумка газоанализатор, девушки без команды, одна за другой, погрузились в самоходку.
Сам же прошёл через портал, не дожидаясь окончания погрузки. Решил сэкономить даже эти несколько минут.
На той стороне сразу посадил дрон, чтоб не расходовать последние ватты энергии из питающих двигатели аккумуляторов.
Газоанализатор начал изредка мерно попискивать в руке, обозначая свою работу. Пока что прибору всё нравилось. Нездоровых включений в атмосфере не найдено.
Ладно, к газам можно не цепляться. При первичном сканировании воздух признан пригодным для дыхания — и хорошо. Измениться резко он сможет только в случае выброса подземных газов или смещения уже отравленных воздушных масс, нанесённых, скажем, ветром. Просто оставляем прибор в подсумке включённым и работаем по объекту дальше.
Вот дальнейшая работа показала, что не всё так гладко, как хотелось бы.
Покуда я, стянув с себя маску ребризера, убирал в подсумок газоанализатор и доставал радиометр с электромагнитным детектором, Бериславская самостоятельно провела тяжёлую самоходку через портал. С одной стороны, сэкономила время. Но с другой — сделала это без команды. Я не подавал сигнала, что проход безопасен. Отдельно потом поговорю с ней на эту тему…
Техника встала за моей спиной.
В руке ожил радиометр, прогнал самодиагностику по своим многочисленным датчикам и микросхемам, и включился в работу, начав методично считывать регистрируемые активные частицы.