Берислав со Святогором, завидев содержимое кофра, неприкрыто хмыкнули в голос.
— Зело недурно, гридь, — проронил Великий Архимаг Путей.
Я почесал кончик своего носа.
— Великим мастаком в поздравительных речах не слыву. Потому простым языком и без праздных велелепий прошу принять сей скромный дар в знак добрососедских отношений, скреплённых воедино на поле брани. Как оно будет дальше — одному Господу Богу известно. А до тех пор… Один раз уже плечом к плечу рубились. Как знать? Может, и не в последний.
Морозов неприкрыто нахмурился, не понимая с ходу, что происходит. С его позиции содержимое кофра видно не было. Потому глава семьи поспешил исправить сие досадное упущение и подошёл к старшей дочери, заглядывая ей через плечо.
«М-да. Точно перестарался…», — понеслось в моём мозгу, когда мы пересеклись с Властиславом взорами.
Вероятно, именно с таким взглядом группенфюрер Мюллер спрашивал у штандартенфюрера Штирлица, почему Макс Отто каждый год празднует день советского разведчика-нелегала.
— Филарет, — «группенфюрер» Морозов позвал своего старшего помощника. — Будь так любезен, прими дар нашего дорогого гостя. И помести его в оружейную. Сиречь, дар, а не гостя.
— Будет исполнено, — степенно отозвался тот с профессиональным покер-фейсом.
Подумаешь, очередной гость очередную безделушку приволок. В первый раз, что ли, на его веку?
Но даже этот покер оказался проломлен, когда взгляд мажордома оценивающе скользнул по подношению. На диковинный по местным меркам герметичный кейс внимания обратил постольку, поскольку. А вот вид клинка с выгравированным девизом заставил немолодого мужчину проникнуться уважением. С такими воинским достоинством и боевым трепетом к реликвии, с коими Филарет принял у Ветраны дар, обычно, относятся к полковому знамени.
Старший помощник, закрыв кофр с шашкой, удалился, а Властислав коснулся спины дочери, выводя её из шока, с которым она взирала на меня.
— Не скрою, Александр Александрович, поразили так поразили, — проронил он. — С этим в связи у меня к вам состоится разговор, который, вне всякого сомнения, оставит в выигрыше все принимающие в нём участия стороны. Ныне же прошу вас, дорогие гости, проследовать за нами. Негоже стоять у ворот: поверьте, для вас заготовлены куда более увлекательные мероприятия.
По ходу, Морозовы решили, что ютиться в сравнительно тесном помещении толпой — так себе идея.
Потому накрыли поляну, причём, в буквальном смысле слова, на заднем дворе имения.
За довольно большим домом, ничуть не меньшем по площади, чем Бериславский, оказалась разбитая натуральная зона отдыха.
Её «Мастер» не исследовал в прошлые визиты: было незачем. Нападение на дом произошло с другой стороны, а после как-то не представилось возможности.
Зато сейчас он и его спутники смогли созерцать её во всём своём великолепии.
На удалении в сотню метров от стен дома, чем полностью исключая возможность плавуна, был вырыт, явно искусственно, пруд в десяток метров поперечнике с крутыми берегами. Водоём выглядел очень ухоженным: на поверхности не плавало ни единого листочка, вся растительность на берегах свидетельствовала о предельной чистоте воды. Никаких следов заболачивания видно не было.
Рядом с прудом, в паре десятков метров от него, имелась укатанная в бетон площадка размером с неплохой корт. Бетон бетоном, но по краям высились огромной высоты деревья, чем-то отдалённо похожие на раины. Они плотными стройными рядами окаймляли зону действия, высокими кронами прикрывая её от ветров.
И уже на этой самой площадке были расставлены столы, которые старательно наполнялись яствами трудолюбивыми руками морозовских помощниц-служанок.
Разносились тарелки, раскладывались копательно-хлебательные столовые приборы, расставлялись бочонки, туески и склянки с напитками: тем, что можно выставить сейчас, чтоб не утруждать себя этим потом, когда в ход пойдут основные блюда.
Хоть ещё ничего и не было готово, но Морозов привёл гостей сюда неспроста. Лично «Мастеру», как главному параноику и инсайдеру о готовящейся акции синдиката, необходимо провести рекогносцировку и понять, как будет действовать в той или иной ситуации. Он же не профессиональный телохранитель, чтоб на опыте просчитывать действия всех лиц в поле зрения. Ему бы, дай Бог, себя бы успеть уберечь, среагировать. А тут надо будет Ветрану прикрывать.
Сам светлейший князь Морозов, отыграв положенные протоколами ноты, вернул себе повседневно-рабочий тон.