Ноги перестали слушаться совсем. Боли уже нет. Целительная Сила сделала своё дело и убрала досадное ощущение вывернутых наизнанку коленей. Но Бесчестных уже не мог даже двигать ногами, не говоря уже про ходьбу. И, кажется, это окончательно. Если ему и удастся выпутаться из этой истории, то теперь ногам грозит лишь отрезание. Восстановить уничтоженные пороховым орудием колени едва ли получится, сколько бы это ни стоило.
Эти мысли витали в мозгу бывшего оружничего Императорского двора, когда дверь его темницы бесшумно качнулась на обслуженных петлях.
Впрочем, «темницей» подземный каземат Тайной Канцелярии называли больше по устоявшимся условностям. Обилие камней-артефактов и источаемого ими света позволяли видеть всё чуть ли не ярче, чем на улице. Но, как такие камеры назывались «темницами» ещё со времён Царя Гороха, так название и прижилось.
Небольшое помещение всего нескольких шагов в поперечнике. По его центру массивная деревянная дыба из бруса, к которой уже приковали пойманного с поличным неудачливого убивца. Так-то, ожидаемо… Покушение на жизнь боярина — весомый проступок, и с допустившими его особо не церемонятся. Остаётся лишь уповать, что умерщвление не состоялось, и удастся добиться снисхождения. Смертный приговор не ожидается.
Вокруг дыбы, вдоль кирпичных стен, стоят столы с разложенным инструментом. Такой арсенал избыточен для добычи сведений. Информацию можно извлечь и менее трудозатратным способом. Тут всё именно что для казни, затяжной, назидательной, позорной. Десятки принадлежностей самых разнообразных форм и размеров, самых изощрённых предназначений. Заплечных дел мастера Тайной Канцелярии — известные практиканты. У них есть, чему поучиться, даже самым искушённым садистам и палачам.
И вот в эту юдоль смертопреставления вела качнувшаяся на петлях дверь, явив обитателю узилища посетителя.
М-да. Великий Император Всероссийский — не тот человек, которого хотелось бы видеть в такой ситуации. И благословления его правления делу уже не помогут. Деньгами можно искупить любой проступок, а их у Бесчестных скопилось с преизбытком. Выкупить свою жизнь получится наверняка. Вот только Александровский чересчур известен своим вспыльчивым характером. Пробить его на снисхождение может не выйти.
На это указывал мрачный тяжёлый взгляд монарха, сподобившегося спуститься в подземелья Тайной Канцелярии самолично.
Явился он не один.
Его сопровождала молодая жрица в повседневном одеянии капеллана воинства. Высокие, почти по колено, кожаные сапоги женского образца. Юбка, длиной в духе новомодных веяний, не обошедших стороной и силовые структуры. Приталенный однобортных китель с прямым воротом. Погонов и эполет не видно: они скрыты под плащом, накинутым на плечи. Но дева без головного убора. Длинные, ниже плеч, волосы собраны в простейший хвост, чтобы не мешались. В руке она держала боевой посох жрицы, на который опиралась при ходьбе.
Другой сопровождающий, в чине поручика, остался стоять за дверью, закрыв её сразу же, как только в темницу зашли молодые люди.
Взор правителя не предвещал ровным счётом ничего хорошего. Если бы Пелагий Любомирович не был так угнетён собственным бессилием и подавлен неудачами, то сие не ускользнуло б от его внимания.
Да и не мог Александр Александрович распаляться на хорошее да доброе. Он пытался осадить себя и не дать самому немедля умертвить приближённого, так эпично подставившего весь Двор. Пусть львиная доля того, что собирались вменить Бесчестных, пока что лишь подозрения, подкреплённые фактами. Но последние его выходки — неоспоримые аргументы, опровергнуть которые не возьмётся ни один защитник.
Да и, по правде сказать, не собирался Александровский дозволять бывшему оружничему им пользоваться. С изменниками разговор короткий. На дыбу — и разрывание с прижизненным потрошением.
— Капеллан? — недоумённо спросил вслух узник.
— А ты ожидал увидеть епископа? — меланхолично отозвалась девушка.
— Что же ты, Пелагий Любомирович? — замогильным голосом осведомился молодой монарх. — Ужо что-что, а никак не ожидал лицезреть тебя в темнице Канцелярии. Неужто оступился ты где, походя? Али клевету кто на тебя навёл порожнюю?
— Клевету, государь… — выдохнул Бесчестных. — Какая тут клевета… когда единственного наследника застрелили в спину, как безродного пса… и кто? Простолюдин без рода и племени… Ответить ему должно за причинённое смертоубийство…