Прежде, чем попытаться навязать полковнику Протопопову своё, вне всякого сомнения, драгоценное общество, Алина отлучилась до рабочего стола, где подобрала писчие принадлежности и аккуратным девичьим почерком принялась строчить нити рукописи.
— Давай в свободной форме, — потребовала она. — Кого ты собираешься ходатайствовать о привлечении? Себя упоминать не утруждайся.
Даже с моей позиции было видно, как разноглазка выводила «г-н Мастеров Александр Александрович».
— Тебя, — пожал плечами я. — Лучшего источника информации о вашем мире и магии я едва ли найду.
«Действительный тайный советник первого класса Бериславская Алина Святогоровна».
— Вету, — продолжил перечислять. — Щитовой из неё бесподобный. Это признаёт чуть ли не всяк, кого я встречал.
«Светлейшая княжна Морозова Ветрана Властиславовна».
— Ну, а без Катьки с Настей Вета никуда не сунется, как я понимаю. Они с ней буквально одно целое.
«Г-жа Пламнева Анастасия»
«Г-жа Ветрова Екатерина»
— Лана, — не задумываясь, добавил, давая, впрочем, девушке время дописать. — Боец из неё, может, и не ахти, но об айнах знает буквально из первых уст. Если не на роль проводника, то на роль осведомителя пригодится. Если подтвердится хоть что-то из того, что она сообщила.
«Сирота Лана».
— Всё? — осведомилась Алина, подписывая лист бумаги своими инициалами и росписью. — Ты уверен? Тебя никто не ограничивает в наборе. Дадут столько людей, сколько скажешь. Тебе хватит нас пятерых? Подумай ещё раз.
— Уже думал, — вздохнул я. — И уже дважды аргументировал тебе свой выбор. Мне не нужна армия для покорения Сибири. Нам нужна небольшая, но хорошо слаженная диверсионно-разведывательная группа для сводного прохождения инфильтрацией. В таких делах большой отряд только вредит самому себе.
Разноглазка выпрямилась и подняла со столешницы исписанный в форме докладной записки лист.
— Хорошо, — тон девушки стал максимально рабочим. — Идём к Ростиславу Поликарповичу. И, прошу тебя, будь повежливее. Он, как-нибудь, руководитель Тайной Канцелярии.
Я усмехнулся.
— Можно подумать, я его детородными органами крою.
С лекарями в Империи всегда было туго.
Заговорных проходимцев, что лечили спиртовыми настойками и хворными наговорами, хватало во все времена. А вот действительно сведущих врачевателей не хватало.
Медицина дошла до того уровня, когда достаточно сущих пустяков, чтобы исцелить неходячих раненых. Хромые начинали бегать, если оставалось, на чём: разрушение суставов так и оставалось за гранью возможностей хирургов. Незрячие начинали видеть, если оставалось, чем: лишь бы глаза были на месте, а остальное поправимо. Даже лихорадки всех мастей, известные в пределах государства, не составляли для знахарей неразрешимой задачи.
Лишь бы было, кому их решать.
А вот с этим, как раз, и было туго.
Одарённые почти никогда не болели. Принято считать, что Сила дарует сопротивление недугам, и не только лишь каждый из них способен поразить того, кто ею владеет. Не одарённых же сущее меньшинство, и бессилие не делает различие между дворянином и простолюдином. Сражён им быть может всяк и каждый. А где бессилие — там и хвори.
Но бывшую жену, а ныне вдовствующую боярыню Бесчестных, отныне на вполне законных основаниях имеющую все права вернуть себе и своей дочери девичью фамилию Ерохина, это не волновало. Одарённой она была, но уже несколько недель лежала, не в силах подняться, побитая горячкой.
Ломила тело едва терпимая боль. Суставы деревенели. Еле можно было шевелить. Всё, от ушей до стоп, обжигал жар, а изнутри промораживал озноб. Будто и этого было мало, сознание постоянно томилось где-то в забытьё, изредка проглядывая в минуты нечастого просветления. Болезнь накатывала и отступала волнами приступов, каждый из последующих накрывал сильнее предыдущего.
Единственный, кто хоть как-то мог содействовать — помощник Пелагия Бесчестных. Но то ли он нарочно подсылал несведущих лекарей, то ли случайно ему попадались начинающие знахари… Самое большое, что было достигнуто — облегчение на несколько часов, за время которых вдова поимела возможность уснуть нормальным сном и набраться сил, израсходованных на сопротивление недугу.
Лекарей всегда не хватало. А если и находился где сильный ведун, так ему ещё добраться надобно. Пусть имение, некогда принадлежащее Бесчестных, и находилось в непослушную близости от столицы, но регулярные маршруты сообщений только начали устанавливаться между деревнями и городами. Увы, не каждые из них могли похвастаться приоритетными направлениями. Некоторым приходилось ждать своей очереди.