Проверив телефон, он что-то в нём записал, затем вдруг поднялся. Посмотрел на меня, открыл рот. Потом передумал, и повернулся к двери.
- Василий будет снаружи.
И вышел.
Qué? Сочельник я проведу в одиночестве? Очередной несчастный одинокий Сочельник.
Раз уж он готовил меня к катастрофе, я, по крайней мере, должна была пользоваться преимуществами компании.
Последние три Сочельника я подвергалась жёсткой перезагрузке. А четыре Рождества назад Эдвард отправился в "неожиданную деловую поездку". Наверное, поехал с Джулией в отпуск, оплаченный моими деньгами.
Я вспомнила последнее удавшееся Рождество. Вместе с mi madre мы готовили традиционный новогодний ужин.
Может, мне тоже что-нибудь приготовить сегодня? Я встала и побрела на кухню, осматривая кастрюли, сковородки и прочую утварь. Тут было четыре гриля, мармиты, две духовки и пароконвектомат - всё абсолютно новое и высокотехнологичное.
Я уже сто лет не была на нормально обставленной кухне, а на такой современной - и подавно, и очень скучала по готовке. Через Алонцо я могу заказать продукты.
Приготовление пищи поможет мне расслабиться и упорядочит мысли. Только поэтому я и буду готовить. А не потому что хочу порисоваться перед Севастяновым.
Он, скорее всего, будет отсутствовать допоздна. Ему явно хотелось провести праздники не в моей компании!
Ему же хуже. Угощу Василия и весь его батальон, чтобы отблагодарить за службу.
Позвонив Алонцо, я продиктовала список всех продуктов и приспособлений, которые мне были нужны немедленно, перечислив всё от свежей мяты до скалки, включив туда кухонный комбайн и термометр для мяса.
Когда, спустя час, несколько сотрудников отеля принесли множество пакетов и коробок, Василий вновь нахмурил на меня свою лысину.
Я пожала плечами. Включив радиостанцию Гаваны, я повязала фартук.
Хорошая мина при плохой игре.
Я поджарила бекон, почистила сладкий картофель и растопила коричневый сахар, добавив к нему семена аниса. Потом поджарила миндаль. Раскатала тесто и вырезала кружочки для крабовых крокетов. Для мохито нарубила мяту. Весь этаж наполнился невообразимыми запахами.
Ставя окорок со специями в духовку, я напевала традиционные испанские рождественские песенки.
- Что это? - спросил Севастьянов, заставив меня подпрыгнуть. Я чуть не уронила один из трёх кусков окорока, которые собиралась запекать.
- Кубинский рождественский ужин.
Он вернулся!
- Что в меню?
- Lechón asados, запеченный маринованный свиной окорок; langostinos con salsa rosa, креветки в розовом соусе; arroz congri, рис с бобами; tostones, жареные бананы; и крабовые крокеты. На десерт я готовлю buñuelos, пончики; turrón de Navidad, ореховую нугу с миндалём; и boniatillo, пудинг со сладким картофелем.
Он усмехнулся:
- Теперь ты готовишь, чтобы вернуть моё расположение?
Я прижала пальцы к груди:
- Извини, но неужели ты думаешь, что здесь что-то есть для тебя?
- Ты наготовила на целую армию.
- Tengo mucha hambre. Es todo para mí.
- Ты очень голодная? И здесь всё для тебя?
Он усваивал испанский с невероятной скоростью. Всё, что я выучила на русском было: blyad´, prostitutka, lapochka и kotyonok.
- Всё для меня. С этой едой ты не справишься. От одного десерта можешь заработать спонтанный оргазм.
Чтобы его поддразнить, я откусила кусочек только что поджаренного хрустящего крокета.
И прежде чем я смогла ему помешать, он стащил ещё один и тоже откусил кусочек. Медленно прожевал, прикрыв глаза.
- Ужин можно подавать в семь. Не задерживайся.
И с крокетом в руке он повернулся, чтобы уйти.
Он что, мне приказывает?
- Pendejo! - горсть миндаля прилетела точно ему в затылок.
Он замер на секунду, а потом, не оборачиваясь, ушёл.
Закатив глаза, я вернулась к работе. Несмотря на то, что музыку я не выключала, одновременно подпевая (голосом, очень далёким от совершенства), Севастьянов весь вечер крутился около кухни, даже когда разговаривал по телефону и просматривал коммерческие предложения.
К вечеру он немного расслабился. Пару раз я замечала, как он просто смотрел на яхты. Его проницательный взгляд был спокоен, ум погружён в размышления.
Я же, наоборот, начала нервничать, словно перед свиданием - хотя он, по сути, всего лишь приказал подать ужин. В шесть вечера он, ни слова не говоря, прошёл в хозяйскую спальню.
Закончив с готовкой, я выложила блюда в мармиты и даже упаковала несколько тяжёлых коробок с едой для Василия и команды. Когда я позвала громилу забрать коробки, в его взгляде сквозила настороженность.
Медленно выговаривая слова, я постаралась уверить Василия:
- Эта еда совершенно точно не отравлена, потому что я не смогла найти яд.
- Spasibo, - бросил он.
Ещё одно русское слово в копилку.
- Внутри есть инструкции. Только попробуй полить розовым соусом что-нибудь кроме креветок, и я надеру твою русскую задницу, comprendes?
Выдохнув, он неохотно добавил:
- Рождество для босс не хорошо.
- В каком смысле?
- Босс хотеть тебя оставить. Окей. Тебя оставили. Теперь исправь Рождество.
Вот и всё, что он сказал.
Глава 23
Исправь Рождество. Принимая душ, я продолжала ломать голову над этой загадочной фразой. Некоторые Рождество ненавидят. Мне бы тоже стоило.
Это могло бы объяснить перемены в настроении Севастьянова. Когда я заикнулась о Рождестве, он отрезал "не напоминай мне!".
Мысль, что его что-то мучает, меня беспокоила. По-настоящему.
Потому что я была идиоткой.
Он сказал, что будет держать меня здесь, пока не избавится от своих чувств. Он продолжал над этой задачей работать, а Катарина западала на него всё сильнее.
Иначе зачем бы мне прихорашиваться? Выйдя из душа, я надела красное платье без бретелек, дополнив его единственными имеющимися в моём распоряжении аксессуарами: серьгами и браслетом, оставшимися с того самого первого дня. Волосы я заколола в небрежный пучок, накрасила глаза, а на губы нанесла блеск.
Чувствуя себя за предпринятые усилия глупо, я нахмурилась, глядя в зеркало. Это всего лишь совместный приём пищи бандита и его пленницы (той самой, которую называют "лживая prositutka").
И всё равно я пришла в столовую пораньше и зажгла побольше свечей и светильников, расположенных на выходящем в комнату балконе. Накрыла стол и для Севастьянова распахнула все окна и двери, наполнив комнату звуками прибоя.
Когда он ко мне присоединился, я улыбнулась, увидев на нём брюки и пиджак - он тоже приоделся. Это кое-что значило.
Я заговорила первой:
- Так и быть, я готова с тобой поделиться едой, потому что больше никакого подарка не приготовила. А вообще-то я выбирала между высокой блондинистой надувной куклой - и золотой рыбкой.
- У меня целый шкаф блондинистых надувных кукол, а рыбки плохо переносят перелёты. Так что ужин - это разумный выбор.
Я улыбнулась:
- Мохито или вино, Ruso?
- Водку.
- Ни в коем случае. Здесь я устанавливаю правила, а не нравится - катись куда-нибудь ещё.
Он слегка приподнял бровь.
- Мохито.
Я наполнила бокал. Когда он попробовал коктейль, я поняла, что напиток ему нравится. Мы сели, и я положила ему всего понемногу, подробно перечисляя ингредиенты каждого блюда.
Отведав окорок, он, казалось, изо всех сил пытался сдержать реакцию.
- Значит, помимо всего прочего, ты ещё и готовишь. Дома научилась или брала кулинарные классы?
- Дома.
Он съел всё, что было в тарелке, так что пришлось положить добавки. Но когда он протянул тарелку за третьей порцией, я возразила:
- Ещё много всего на десерт.