Этер посмотрел на их импровизированное транспортное средство и тяжело вздохнул:
– Это выглядит очень глупой затеей, но я понимаю, что мы в полной заднице. Давай попробуем.
Он помог Шайми забраться в «санки». Кровь всё ещё хлестала, а он понятия не имел, как остановить кровотечение, и Шайми тоже. Оба они страшно жалели о том, что не уделили этому должного внимания. Это был огромный минус привычки, что рядом всегда есть нужные меры, лекари, помощники.
– Там внизу должна быть другая станция. Говорю очевидные вещи, да, – тихо произнесла Шайми.
– Лучше говори хоть что-нибудь, иначе я свихнусь.
Они оттолкнулись от снега и попробовали поехать, но сдвинулись буквально на метр. Вторая попытка была ещё менее успешной. На третьей они вообще опрокинулись набок.
– Да будь оно всё проклято! – вспылил Анур. – Какого хрена?!
– Не кричи ты так, – зашипела на него Шайми.
Этер усадил сестру обратно на «санки» и стал толкать, сам стоя по пояс в снегу.
– Я вытащу тебя отсюда, и какой-то идиотский снег меня не остановит!
– Спасибо тебе, конечно… – тихо произнесла Шайми, держась за сиденье.
Но уверенность быстро пропадала. Так он толкал её, пока совсем не выбился из сил. Прошёл он сто метров или половину километра – неизвестно, но стало совсем темно, исчезли все ориентиры, кроме тусклой луны на пасмурном небе, а он замёрз так сильно, что перестал ощущать свои ноги в проклятых тонких сапогах. Надежды на спасение угасали окончательно, и никто из них двоих не мог подобрать слов, чтобы чем-то подбодрить себя.
– Неприятно осознавать, что мы умрём вот так, – прошептала Шайми. – Я представляла это как угодно, но только не так…
– Какие же оптимистичные разговоры мы ведём вместо того, чтобы придумать, как выжить.
– Нам нужен огонь. Что угодно отдам за огонь.
– Что мы можем зажечь? У нас хотя бы зажигалка есть?
Шайми дрожащей рукой достала из кармана зажигалку и пачку «Северной звезды».
– Если можно развести костёр из сигарет…
– А патроны? Там же порох, да? – оживился Анур. – И у нас есть эта вот доска! Она из дерева! Всё это может гореть! Ведь может?
– Ну, в теории…
Шайми вытащила из карабина патрон и посмотрела на него, как на священную реликвию.
– Знаешь, а ведь мне бы даже в голову не пришло… Возможно, ты спас наши жизни.
– Помнишь в детстве я пытался создать взрывчатку и сжёг садовый дом? Я тогда тоже разбирал патроны. Боже, никогда бы не подумал, что это воспоминание покажется мне таким приятным…
Отчаянно сражаясь с патроном, Шайми было отчаялась, поскольку без посторонних инструментов разобрать его было не так уж и просто.
– На тот свет я свои зубы не заберу точно, – решила она и вцепилась в верхнюю его часть. Рыча от напряжения, она почувствовала, как он поддаётся. – Давай…
Ссыпав горку пороха на доску, предварительно очищенную от снега, насколько это было возможно, она разобрала ещё один патрон. Анур внимательно следил за этим процессом, держа наготове зажигалку. Перед всем этим мероприятием они выкопали в снегу небольшую котловину и поняли, что следовало бы сделать это ещё раньше, поскольку в неё не мог забраться ветер.
Настал ответственный момент. Чудом Ануру удалось обнаружить в кармане листок с предписаниями врача, который вручила ему Аэдра утром, а он машинально сунул в карман. Их шансы выжить складывались из случайных событий и находок, и в этом было что-то мистическое, словно Бог посылал им шанс на спасение.
Он свернул бумагу так, как она, по его мнению, будет гореть лучше всего, под неё поместил горку пороха, а сверху сломанное сиденье, с которого был содран верхний слой, наименее восприимчивый к огню.
– Прости меня, – прошептала Шайми, сложив вместе руки, очевидно обращаясь не к брату, а к чему-то за пределами этого мира. – Клянусь, что я стану лучше, если это не будет конец моей жизни.
Никогда в жизни Анур не подумал бы, что услышит от сестры что-то настолько личное и интимное, но сейчас он испытывал схожие чувства.
– Да поможет нам Айкон, – прошептал он, подхватив настроение сестры, и зажёг порох. Он вспыхнул ярче, чем ожидалось, грозно зашипев на двух этеров, бумага тут же переняла пламя, но древесина, похоже, не разделяла её энтузиазма. Затаив дыхание, Анур и Шайми смотрели, как драгоценный лист прогорает до середины, а потом от него не остаётся совсем ничего. Но древесина начала тлеть, это было едва незаметно, и может они принимали желаемое за действительное на первых порах, но очень скоро действительно увидели уголёк.