Все как-то навалилось одновременно и сон, и гадание, надо что-то менять в своей жизни, а страшно. Да и зачем? Зачем менять? Ему и тут, в вольном городе совсем неплохо живется. Есть своя лавка, досталась по наследству от матери, хорошо, что мама была такой предусмотрительной и заранее переехала в вольный город, а останься она в столице, не видать Одрику наследства как своих ушей. Все, что тяжелыми трудами нажито, перешло бы к дальней родне, ЗАКОН. Закон запрещает мужчинам в Великом Союзе иметь в собственности земли и предприятия, все может принадлежать только женщинам. А мать не смогла родить дочь, как ни старалась, рождались только мальчики, хилые и слабые. Из пяти детей выжил только самый младший — Одрик. Вот и пришлось матери и, тогда еще живой бабке, продавать все в столице и переезжать в вольный город. Здесь, в городе, он мог не стыдиться, что родился именно мальчиком, хоть и не таким как все. В Караваче люди жили по другому, у его сверстников были и мать, и отец, и никто особо не стенал, не таскался по магам, не приносил непомерные воздаяния богам за ребенка конкретного пола. И вообще немыслимое для западных или восточных столиц непотребство: детей невинного возраста не разделяли во время их игр и развлечений, и сам Одрик к этому быстро привык, ко всему хорошему быстро привыкаешь…
Ему всегда казалось, что с ним что-то не так, сам факт, что он единственный из детей выжил, уже казался неопровержимым доказательством. Хотя, как поговаривала, тихо злобствующая, дальняя родня, уже и с его бабкой ассой Ветелой было что-то не так, а с Алкеной, его матерью, и подавно, даже спорить с этим утверждением не приходилось. Ну, скажите пожалуйста, что за каприз, держать при себе всего одного мужа, да еще такого хлипенького? Неудивительно, что родившиеся дети не выживали. Можно было подобрать себе парочку крепкошеих здоровячков из дворцовой стражи: и породу бы улучшили, и грубая мужская сила в хозяйстве еще никому не мешала. Но ведь нет, ассе Алкене все бы книжки читать, и длинные беседы было б с кем вести. И родня уже было перевела дух, когда слабый здоровьем супруг непутевой кузины отправился вслед за своими сыновьями, а Алкена так и не выказала ни крошечного интереса к гренадерам из дворцовой стражи, но кто бы мог предполагать, она решиться "скрестить пальцы" с каким-то чужаком, да за пределами столицы. Родня, до самой дальней, находилась в возмущении и негодовании; как возможно смешивать пусть жиденькую, но благородную кровь невесть с кем?!?! Но мольбы родни, видимо, были услышаны: родившийся ребенок вновь оказался мальчиком, на свою голову… Но и его мать умела возносить молитвы не хуже, он выжил….
Сказать, что Алкена его любила, это не сказать ничего, на наследниц правящих домов не дышат, так как на Одрика. Работала асса Алкена в лавке целыми сутками, лишь бы скопить деньги на экзамены для получения магических аттестатов, и на учителей, для обожаемого сыночка. И смогла, скопила, оплатила и обучение и экзамены, и патент… И Одрик как мог пытался оправдать надежды обожаемой мамочки, но выше головы не прыгнешь и сколько он не старался, сколько не изводил себя медитациями, бесконечными тренировками и зельями, усиливающими магические способности, ничего у него не получалось, пришлось матери и самому Одрику смириться, что пятый уровень для него потолок.
После сдачи экзамена на этот уровень он три месяца не мог колдовать, настолько вымотали его экзамен и, главное подготовка к нему. Сколько раз ему пришлось переделывать подготовленные для экзамена плетения, знает только Пресветлая богиня. А все из-за его невнятной, постоянно меняющей цвета магии. У всех магов есть свой цвет магии, а у него вместо чистых красивых цветов, все какая-то серость и блеклость, только найдется нить нужного, даже не цвета, оттенка, только ее вплетешь в узор, а она возьмет, да и изменит свой цвет, и все плетение приходится переделывать заново. И записали ему чиновники от магии в патент голубой цвет, все ближе к его серости, надо же было что-нибудь записать в патент и аттестат. Обидно… И в двойне обидно, когда и скорость и уровень накопления магической энергии тянут на повыше.