— Ну, ведьма, она и есть ведьма. Ты, девонька, не переживай, она говорят скоро уедет. И что сейн в ней нашел? Чернявая, носатая, и глаза как льдышки. Птфу, прости меня Пресветлая…. Все хватит плакать, вот выпей еще взвара. Ну — ка Берни, капни сюда еще из своей фляжечки. Вот выпей, успокойся. И постарайся, пока эта ведьма здесь, на глаза ей поменьше показываться. Хочешь, я попрошу, чтобы тебя перевели ко мне в помощницы, а то мне одной тяжело на стольких человек готовить, и все прибывают и прибывают. А новых горничных, в доме убираться найти не проблема. Так, Берни?
— Так, так, смиз, все так…. Только Кайте лучше в горничных остаться. Ей же тяжести поднимать нельзя, а у вас, то котлы, то корзинки, то еще что. Да и запахи тут, и дымно еще…
— Да, да, спасибо смиз, но я лучше в горничных… — поспешно сказала, Кайте вспомнив про дым.
— Ну, смотри сама, но от ведьмы держись подальше… — кухарка ничуть не обиделась. — Берни, ты САМОМУ об этом происшествии расскажешь?
Берни чуть подумал, и расстроено покачал головой.
— Извини, Кайте, но наверно нет. Я понимаю, ты расстроена, но тут нечего рассказывать. По сути асса была в своем праве, аристократы, что с них взять. И я не знаю, как эту жалобу может отреагировать сейн, мало ли что она ему может напеть, а расстроится он в любом случае, и лучше от этого не станет никому.
Берни участливо смотрел на Кайте. У нее внутри шевельнулась надежда, что кому-то она небезразлична. Не смотря на молодость и недолгий срок службы, многие замечали в этом парне из простых каравачских горожан сообразительность, наблюдательность, врожденное внутреннее достоинство, и столь редко встречающуюся сейчас отзывчивость.
— Кайте, я …, — Он позволил себе незаметно прикоснуться к ее косе. — Я постараюсь что-то сделать, я еще подумаю, но…. Ты ведь понимаешь…
Кайте все понимала, она опустила глаза вниз. Если уж это говорит Берни, то, очевидно, так будет лучше. "Значит, буду молчать" Вот, что — что, а молчать и тихо сносить все тычки и оскорбления, это Кайте умела, к этому она привыкла с детства. Первый раз в жизни она решилась кому-то пожаловаться, и оказалось, что это бесполезно. Выслушать выслушали, и посоветовали то же самое — МОЛЧАТЬ.
Наглая девица, развернулась на месте, и даже не попрощавшись, пошла от Великой по дорожке, демон, который бегал по кустам обнюхивая все подряд, побежал за ней. Вот он ее обогнал и растворился, превратившись в черный туман. Девица, не снижая скорости, вошла в него и растаяла, туман по-клубился еще чуть-чуть и втянулся куда-то внутрь, в одну точку, и исчез.
Иллари облегченно вздохнула. Все теперь можно вечером действительно съездить к гадалке и завтра домой. Великая поискала глазами своего советника.
— Игша, ты где?
— Я тут Великая. — Асса не торопясь вышла из-за соседнего куста.
— Ну, что скажешь?
— Никогда такого не видела.
— Поконкретней пожалуйста, что не видела? Да, наблюдать подобную наглость мне тоже давно не доводилось.
— Ну, про демонов — охранников вы слышали?
Великая нетерпеливо кивнула:
— А этот чем отличается от других?
— А видели их когда-нибудь?
Иллари покопалась в памяти. Когда-то давно, когда она еще только выбирала себе первого мужчину, в их загородную резиденцию приезжал один маг, член Совета Магов. Он был толст и лыс, и вид его был юной Иллари противен, но, как наследнице Великого Дома познакомиться ей с ним пришлось. Правда, все время, что она присутствовала в зале приемов, она смотрела не на мага, что она толстых и лысых не видела, а на страшное чудовище, что он держал на поводке. Животное было еще более противным, чем толстый маг, и жутко страшным. Огромная, совершенно не пропорциональная голова чудовища была закована в золотую, сверкающую в лучах Андао маску. Из нее торчал только кончик челюстей и время от времени появлялся раздвоенный, как у змей язык, с его кривых зубов постоянно капала вязкая слюна, зеленая складчатая кожа была покрыта бородавками, а хвост был голым, длинным и с кисточкой перьев на конце. На шее мерзкой твари был широкий и крепкий медный ошейник. Маг ни на секунду не выпускал из рук поводок, словно боялся, что стоит ему его отпустить, как чудовище вырвется и убежит. Иллари все время приема стояла рядом с креслом матери и мучилась тошнотой, глядя на противного мага и его еще более противного демона — охранника.
— Да, видела, только давно…
— И как он вам, понравился?
Иллари даже от воспоминаний о том демоне перекосило от омерзения.
— Жутко мерзкая тварь. В главном зале до сих пор остались на паркете пятна, от его слюны.