— О! Пресветлая, что же я наделал! — с этими словами он потянул за хвостик колокольчика. Калитка в воротах отворилась, Одрик пересек границу владений Дьо — Магро. Во дворе его встретил личный адъютант командира Тайной стражи, в котором Одрик не без труда узнал своего ровесника Беренгера. Берни — Кремень, как его звали еще в школьные времена. Он не был в одном с Одриком классе, не был в его компании. Он вообще не был ни в чьей компании, все больше сам по себе, молчалив и скрытен.
— Берни?! Привет. Уже дослужился до черной формы? Тебе идет.
— Здравствуй, Одрик. Ты чего-то хотел? Давай быстрей. Шеф последнее время крайне не пунктуален. Может явиться в любой момент. Я не хочу никаких осложнений, ни для кого.
— Я хотел видеть Кайте.
Вместо ответа последовала многозначительная пауза и твердокаменный взгляд Берни. Вместо того, чтобы впустить Одрика внутрь дома, адъютант полковника оглянулся и тихо прикрыл чуть приоткрытую входную дверь.
— В чем дело? Я попросил чего-то невозможного? — Поинтересовался Одрик.
— Ты уверен, что она захочет с тобой говорить?
— Может быть и нет, но пусть она сама решит.
— Одрик, я всегда считал, что это не мое дело. Но ты сам пришел, поэтому выслушай то, что я тебе скажу, пожалуйста, до конца. Вот все вы, я имею ввиду, такие как ты, аристократы, почему-то считаете, что вам все можно, что вам и законы не писаны, и приличия не для вас. Ты мне всегда казался нормальным. Но что сейчас происходит? Оглашение у тебя с одной, а к себе в гости ты водишь совсем другую, и твоя оглашенная об этом прекрасно знает, я молчу про ее шашни с полковником…. Мало того, ты приходишь сюда и спрашиваешь Кайте. У тебя с ней когда-то что-то было, но сейчас-то она тебе зачем?
— Я хотел поговорить.
— О чем? Какие у вас сейчас могут быть разговоры? Не тревожь ее, она только — только успокоилась. От твоего визита ей опять станет хуже.
— А почему ты за нее решаешь?
— Одрик, ты зачем пришел? С совестью своей помирится? Пусть твоя совесть и дальше спит как младенец, все с Кайте будет нормально. Ей здесь хорошо, о ней заботятся. Думаешь, на тебе свет клином сошелся? Думаешь, она никому не интересна и о ней никто не побеспокоится? Не сомневайся, нашлись такие.
— Уж не ты ли?
— А хоть бы и я! Я что, хуже тебя?
— Да нет, ты наверно лучше. А я вот… ну так получилось. — Одрик посмотрел Берни в глаза, темно — серые, как каравачские ливневые тучи. Тот ему не верил. — Могу тебя только поздравить. Она замечательная девушка, другой такой нет. Должно быть ты прав, не надо мне здесь даже близко показываться.
Доверие в глазах Берни не появилось, но для тайного стража это почти обязательное профессиональное требование. Берни всегда был таким, одиноким криллом, полная противоположность своей развеселой матери. В молодости хорошенькая хозяйка питейного заведения испытывала любвеобильность, даже любверасточительность к наемникам, и прочим, носившим оружие. И, вне всякого сомнения, Берни уродился в кого-то из них, неудивительно, что с детства обладал безупречным ударом. Он почти всегда был спокоен и немногословен, не любил плоских шуток не только в адрес собственной матери, а и в адрес кого-либо. Его детские комплексы причудливым образом преобразовались в обостренное чувство справедливости, все обиженные и оскорбленные искали защиты именно у Берни, и, как правило, находили ее….
Но все же, прежде чем попрощаться, Берни протянул Одрику руку. Они расстались сухо, но невраждебно.
Одрик пересек дорогу в два прыжка. Может зря он решил досадить полковнику и занять территорию напротив него, но теперь уже дело сделано и это его земля. В усадьбе копошились гномы, над стенами дома, значительно выше прежних, уже возводились перекрытия. Кто-то из недоросликов корчевал молодые деревца, видимо готовил площадку еще подо что — то.