Пока Одрик поил Рора пивом с секретами, Мара капала мне на мозги.
— Вот, Рору пива, с Рором разговоры… А я? А мне?
— Чего тебе, пива? Ну, имей совесть, и так не знаю, как ты не расползаешься по швам.
— Вот ты посмотри, как этот кобелек об своей убивается…. И об чем там убиваться, ни шерсти, ни вида. Ты тоже все своего обхаживаешь. А меня никто не любит и не приголубит. Никто не приласкает и не позаботится. Ведь обещал же, и что? Сущности где? ГДЕ? Я вас спрашиваю! Это вы можете насыщаться плотью этого мира, мне еще требуется пища в другом. Все вы одинаковые, как что случилось, как где горит — так Мара помоги! Мара — то, Мара — сё. А как все стихло, так про собачку и забыть можно, и слова доброго никто не скажет, никто косточки со стола не бросит…
— Мара, ты уже давно не собака. И наберись терпения, это твое участие в деле окончено, а его еще продолжается. Сейчас от него зависит, что будут говорить в городе об участии черного демона в этих событиях.
— Пусть говорят, мне-то что.
— Тебе "пусть", а мне нет… И не нервируй меня, попрошайка!
Тут еще мне принесли записку от полковника, что ночуем сегодня в трактире. У него, после вчерашнего происшествия, на ярмарке образовались какие-то дела, он будет занят допоздна и в трактир намного ближе. Ответила через того же посыльного, что не возражаю, и стала собираться в трактир.
— Мара, мы пойдем к Джургу, или ты остаешься?
— Остаюсь, и буду ждать, пока у кого-то проснется совесть.
И мне пришлось взять извозчика.
Кому и сколько капала на мозги эта сука потом, осталось неведомо. Но уже перед самым закатом в каком-то ярмарочном закоулке заклубился черный туман, из которого вышли молодой человек из местных сейнов, и маленькое черное забавное существо. Каравач вольный город и там никому не запрещено находится, включая неизвестных ларийской науке существ. Парочка направилась в орочий сектор к варжьим рядам.
— Мара, выбирай быстрее, а то Андао садится.
— Не баись, я тебе не девица на выдане, я выламываться не буду.
Покупателей к вечеру в рядах уже не было, орки откровенно скучали. Объявившегося покупателя они обступили плотным кольцом.
"Слушь, Одрик, ты дураком не будь. Ты на первую цену не соглашайся. И помни, оптовым покупателям полагается скидка."
"Ты подсказывай, а то я торговаться не умею."
"Эх, молодежь! Всему вас учить надо. Отведи — ка им глаза на минуточку", и никто из продавцов не заметилл, как Мара перетекла в Марата. Более того, все были уверены, что этот мужик с самого начала тут стоял.
"Смотри и запоминай, повторять не буду."
— Ну и почем сегодня ваши дохлые, заезженные, никуда не годные варги? — Начал торги Марат, хотя орки и так не собирались заламывать цену. Сбыть оставшийся товар и скорее отправляться домой в степи, сейчас это их главная задача.
— Нет, взнузданные, пожалуй, совсем загнанные клячи. Хозяин, не посмотреть ли нам диких? Они посвежее.
— Выбирай, что тебе нравиться, мне-то что за беда!
— А ты, правда, сделаешь, что я прошу?
— Раз обещал — сделаю.
— Ну — ка, черномордые, покажите мне диких.
Орки бросились наперегонки, если прирученных варгов еще можно было привести обратно и как-то использовать в хозяйстве, то тащить диких одна морока на орчью голову, и отпустить жалко..
— Всех, всех показывайте!
"А тебе дикая сущность годится?"
"Спрашиваешь! Мне дикая еще слаще, над ней никто издевался дрессировкой и тяжелой работой. Она пахнет свободой."
"Ладно, бери сколько хочешь и пошли отсюда."
— Хозяин, на восемь у тебя хватит?
— Хватит.
— А чего восемь — то! Давай уж по-людски считать, десятками?
— Давай, чем хочешь, тем и считай.
— А у него еще один остается, его можно, чтоб не скучал?
— Можно, забирай и пошли. Сколько с нас?
— Любезный, нам всех, одиннадцать, последний — бонусный. Заверните! Кстати, нам скидка полагается. Какая? Как оптовым покупателям. Кто наглеет, я наглею? Одрик, а Одрик, да ты посмотри на него! Сукин сын крашеный! Ах, ты не крашеный, а по первому пункту значит, возражений нет?
— Мара, ФУ! Разошлась поганка! С тобой стыдно в обществе появляться, — мужик в камуфляже стремительно стал терять в весе, и уже черная собачка строила Одрику глазки, улыбаясь всей своей бульдожьей мордой. Долго злиться на эту пройдоху ни у кого не получалось.
Одрик между тем слегка оглушил диких варгов, каждого искрой промеж глаз. Во избежание неприятностей в общественном месте. Теперь их предстояло отогнать на бойню, не оставлять же здоровенные туши посреди дороги.