Так же, на цыпочках и в тени, я пробрался к лестнице. Пару секунд изучал пьянствующий в нижнем зале народ. Потом выделил фигуру знакомой валькирии, вновь пьянючей до полубессознательного состояния.
«Безликий» меняет Вашу внешность!
Мана уменьшилась на пять процентов.
Я вытянул руку, удостоверившись, что появилась аура чужого облика. После чего шустро бросился к черному ходу. От пинка распахнулась дверь, я шагнул на грязную мостовую. Постоял, покачиваясь, изо всех сил изображая пьяного игрока.
И вновь наблюдатели, если таковые и были, ничем себя не обнаружили.
Не забывая спотыкаться на кочках, я двинулся к выходу из тупика. Едва не столкнулся с отрядом стражи. К счастью, они всего лишь протопали мимо.
Итак, судя по карте, ближайший Оракул всего в пяти минутах ходьбы. Туда-то мне и надо.
Маршрут на пять минут занял у меня пятнадцать.
Понадобилось трижды сменить направление, посидеть в засаде у конюшни, выглядывая шпионов, и еще пару раз сменить облик. Однако добрался до Оракула я без особых приключений. Это если не считать короткой беседы с очень милой и, судя по речи, очень образованной шлюхой, и драки со спамером.
У первой я взял номер телефона, чтобы встретиться в условленное время в виртуальности, а второму я вогнал короткий меч между ребер. Он был слишком настырной особой. Да и проверить действие «Безликого» тоже было нужно.
Артефакт меня не разочаровал. Едва я сменил облик, как предупреждение о том, что я совершил самосуд и преступление пропало. Стражники и маги Йотунбурга больше меня не могли найти.
Обитель предсказателя располагалась в подвальчике одноэтажного каменного дома. Вход был на улице.
Я сбежал по ступеням, лестница сделала почти полный оборот и вывела меня к дубовой двери с бронзовой шильдой:
Оракул.
Едва дверь тяжело захлопнулась за моей спиной, гомон и крики на улице стихли.
Я очутился в круглом каменном мешке с низким потолком. Чадили на стенах факелы, пахло сушеными пряностями и благовониями. В центре комнаты я увидел круглый дощатый стол и два стула.
— Кто явился в такую рань?
Я попытался разглядеть обладательницу столь мощного голоса, но в полутьме это сделать было тяжеловато.
— Расписание работы на дверь надо вешать, — нахамил я. — Клиент всегда прав, слышала? Да где же ты? Времени в обрез!
— Боги не терпят спешки, — прозвучал густой рев, но хозяйка все же вышла.
Отдернув медвежью шкуру, прорицательница буквально втиснулась в комнату.
Я застыл пораженно.
Господи! Кто ей персонажа создавал?! В ней весу-то, наверное, добрых килограмм двести!
— Я Эвелинда, жрица богов! — нараспев продекламировала тетка.
«Жрица — это от слова "жрать"? — ужаснулся я, бессовестно разглядывая тушу. — Теперь понятно, отчего услуги Оракула такие дорогие. Она в день, небось, килограмм сто съедает».
Описать жрицу трудно. В данном случае слово «объемы» следует заменить на корабельное «водоизмещение», что, как известно, измеряется в тоннах.
Эвелинда вширь была не менее пары метров! Истинный сухопутный кит в усеянном звездами балахоне. На бочкообразной груди лежали (именно — лежали!) амулеты и охоронки, артефакты и обереги. Еще можно было бы преспокойно поставить подсвечник, чашу с вином и блюдо с молочным поросенком. А пояс жрицы можно было вполне успешно использовать в качестве веревки приличной длины.
— Меня зовут Серый Лис, — сказал я, отщелкивая личину и снимая шлем.
Эвелинда хохотнула так, что пламя факелов нервно затрепетало:
— Тебе нужно было назваться Рыжим Лисом.
Я скривился:
— Какие вы все оригинальные! Как доски в заборе.
Она не поняла и польщенно улыбнулась:
— Ладно, не мни мордашку — морщины будут. Пойдем, красавчик, благословлять стану.
Я помедлил, с опаской наблюдая, как жрица опускается на стул. Зрелище мне чем-то напомнило приземление могучего космического крейсера. Стул взвизгнул тяжко, но выдержал. Тогда сел за стол и я.
— Ну, чего тебе надобно?
— Благословления и предсказания.