— Спасая ту девочку, ты отравилась тем растением. Я помню, я лечил тебя. Но ты так и не пожалела о содеянном, радуясь, что смогла спасти жизнь. С тех пор я наблюдал за тобой. У тебя определенно есть способности, Лин Фэй. И тогда я стал учить тебя читать. Давал книги по травам, вот только книги те я написал сам, и знания эти неизвестны другим. Я всю жизнь собирал их и позже стал тебя учить. Ты уверена, что хочешь и дальше изучать яды?
— Уверена. — твердо ответила я без тени сомнений. — Вчера, когда я поняла, что на самом деле случилось с императором, у меня будто глаза открылись. Я хочу узнать больше.
— Что ж… Тогда с завтрашнего дня ты станешь ученицей Мастера Ядов, Тан Лин Фэй.
Планета Земля. Империя Цинь. 10 сентября, 210 год до нашей эры
Один год спустя…
— Это не подействует, Лин Фэй. — хмурил брови Сы Ли, глядя в мой котел.
— Подействует, учитель. — уверенно заявила я, помешивая мутный ядовитый отвар и внимательно следя за тем, как он постепенно меняет свой цвет. — С корнем женьшеня он востановит баланс Шен и согреет внутренности.
— Он их сварит! — воскликнул Мастер.
— А это будет зависеть от дозы. Одну каплю яда мы разведем в ведре воды и дадим ему выпить всего одну ложку. А через час дадим выпить настойку женьшеня. Вместе с иглоукалыванием это будет именно то действие, которое нам нужно.
— Ну надо же… — заинтересованно прицыкнул учитель, поняв мою задумку. Я довольно улыбнулась и сняла чан с огня.
— Только надо предупредить, чтобы в ближайший месяц он не жег дома ладан. — вспомнила я, окуная кончик кисточки в отвар. Осторожно, стараясь не попасть на себя, я уронила одну каплю яда в приготовленное ведро с водой и тщательно перемешала ее лучиной. — Готово. Можно давать.
— Ладно. Если что, мы его в лесу закопаем. — пробормотал Мастер, забирая у меня чашку с лекарством и уходя в лекарскую.
Так сложилось, что без лекаря в деревне стало туго жить, и тогда местные пришли ко мне, памятуя о том, как отец гонял меня за интерес к врачеванию. Я тогда отказалась помогать, хоть и хотела, но Сы Ли поддержал меня, согласившись переехать в мой дом и стать моим представителем. С тех пор о нас пошла молва далеко за пределы деревни и даже добралась до столицы. Отец полгода назад прислал письмо, в котором сначала очень ругался за мое самоуправство, а под конец написал, что очень мной гордится. Последний иероглиф был размазан каплей влаги, отец плакал, когда писал это. Разревелась и я, перечитывая мастеру мое письмо. Написать в ответ я не могла, никто бы не пронес письмо во дворец, но я верю, что отец знает, что я тоже очень им горжусь. За полгода он добился больших успехов и стал главой императорского лекарского бюро. Чего ему это стоило, история умалчивает, но думаю, он столкнулся с интригами и прочими дворцовыми забавами.
И вот прошел год с тех пор, как он уехал. Я очень надеялась, что император снова отправится объезжать страну и заедет в наши предместья. Возможно, он возьмет отца с собой, ведь он самый способный его врачеватель. Проводив взглядом учителя, я села за свитки, записывая все, что сегодня сделала. Настало то время, когда и я пишу книги о ядах, став настоящим Мастером.
Вдруг скрипнула створка окна и послышался шум. Я резко обернулась и не смогла сдержать счастливого смеха.
— Ваше высочество, вы теперь специально игнорируете двери? — весело спросила я, приседая в придворном поклоне. Сы Ли хорошо меня обучал, так же рассказывая об этикете и манерах. Давалось мне все легко, так что теперь я не опозорилась перед членом императорской семьи.
— Лин-эр! Ты еще больше похорошела! Скажи, ты тосковала по мне этот год? — протягивая бумажный сверток, широко улыбался мне принц. За этот год он еще больше возмужал, стал шире в плечах и выше. В прошлый раз, когда он оставил мне такой сверток, я нашла в нем серебрянную шпильку, которая сейчас украшает мои волосы. И, наверное, в этом жесте было больше надежды, чем я себе представляла.
— Вовсе нет, ваше высочество. С чего бы мне тосковать по сыну самого императора? Мы люди простые, на верха не заглядываемся. — весело прищурилась я и точно так же, как и год назад, пошла закрывать ставни окна, чтобы никто ничего не заметил.
— Мне это не нравится, Лин-эр. Как ты можешь не тосковать по мне, если я места себе не находил? — вручая мне подарок, укоризненно покачал головой Ху Хай. — Хорошо. Очень хорошо. Скоро ты обязательно изменишь свое мнение. Потому что мы поженимся.
Бумажный сверток выпал из моих рук, и из него на пол упала золотая шпилька с узорчатым фениксом, украшенная рубинами. Символ перерождения, символ замужней женщины, символ императрицы… К слову, император Цинь Шихуанди был единственным, кто имея многочисленный гарем, так и не назвал императрицу. И мне бы уже тогда почуять неладное, но… Непривычное странное чувство застило мой разум. О какой свадьбе идет речь? Он принц! А я простолюдинка. Нам никто не позволит стать семьей. Только император может взять в свой гарем любую женщину, не связанную помолвкой или браком с другим.