— Ланочка, ты представляешь, каких размеров должна быть аппаратура, выполняющая такие задачи? — возразил Кузьмин. — Товарищ должен везти за собой целую тележку, а у него только легкая сумка.
— А если он гениальный изобретатель? — не сдавалась девушка.
— Тогда чего же твой гений не продумал опасность подобных сбоев? Из чего сделана его аппаратура, раз металлоискатель её не обнаружил?
— И какой из этого вывод? — спросил Смолин.
— Боюсь показаться смешным, но этот Вобер каким-то образом сам проецирует нужное изображение и на сетчатки глаз, и в объектив камеры, — сказал Леонид. — Если отбросить всё невозможное, то это единственное объяснение.
— Всё не-воз-можное, — передразнила Лана. — Это объяснение твоё невозможно!
— Так, стоп! — оборвал майор. — Если принять версию Лёни, то этого человека нельзя поймать по приметам, но ведь сейчас рядом с ним Любимов. Я, конечно, не представляю, как товарищ делает эти проекции, но вряд ли он способен укрывать ими еще и спутников. Передадим информацию коллегам из французской жандармерии и посмотрим, что из этого получится. Если даже Вобер не замешан в теракте, то явно что-то знает о настоящих взрывниках — не зря же он направился в Париж! Джорджик, я понимаю, Глеб молчит, он больше по саперному делу, но ты-то что думаешь?
— Интересно мне в "Сигме" работать, Павел Аркадьевич. "Секретные материалы" отдыхают!
Париж. Международный аэропорт Шарль де Голль.
Аэробус А-320 прибыл в столицу Франции поздно вечером. Весь полет Артем пытался выведать у Вобера интересующую его информацию, но тот со стойкостью спартанца пресекал эти неуклюжие попытки и в свою очередь рассказывал про достопримечательности Парижа, где, оказывается, жил долгое время. Постепенно они перешли на "ты".
— Артем, пойми, ты еще не готов правильно всё воспринять. Слова должны получать подтверждение в жизни, только тогда им можно верить. Кстати, ты любишь мёд? Представляешь, в самом центре Парижа, в Люксембургском саду, находится пчелиная пасека, а появилась она еще в 1856 году! Мёд там просто изумительный, мы обязательно посетим оранжерею сада и купим по баночке. Но сначала я приглашаю тебя отведать "le pied de cochon" — свиную ножку в панировке. На бульваре Сен-Жермен есть отличный ресторан, и работает он круглосуточно.
— А фуа-гра там подают? — с видом знатока поинтересовался Артем.
— Конечно! Кстати, для приготовления этого блюда гусей откармливают так, что их печень весит почти килограмм. Ужас, правда?
Шасси мягко коснулись посадочной полосы. По радио зазвучали обычные напутствия экипажа на русском, английском и французском языках. Пассажиры отстегнули ремни, Артем подхватил сумку, где лежал мольберт и смена белья. Вобер пошел впереди, но на выходе замешкался. Любимов посмотрел через его плечо. У трапа скучали карабинеры.
— Aux armes, citoyens*, - пробормотал Клод и, коснувшись шарика на шнурке, повернулся к Артему. — Идем, как ни в чём не бывало, для них теперь мы выглядим по-другому.
Они вышли на трап. Артем старался шагать ровно, но внутри дрожала каждая жилочка. Страх ареста сковал тело ледяными цепями, ноги одеревенели. На предпоследней ступеньке Любимов споткнулся. Сумка полетела в одну сторону, Артем в другую. К нему тут же бросился карабинер и подхватил за руку.
— Ви нэ ушиблись, мадемуазель? — на ломаном русском спросил он.
— Нет, — пропищал Артем и, подняв сумку, добавил: — Спасибо.
Мужчина заулыбался, всем видом показывая, что готов поймать мадемуазель еще раз. Товарищ хлопнул его по плечу, и участливый карабинер посерьезнел, не забыв на прощание подмигнуть симпатичной туристочке из России.
Они прошли в аэропорт через зеленый коридор для пассажиров, не имеющих багажа. Уже оправившись от испуга, Артем крутил головой, впитывая новую для него атмосферу. Вокруг раздавались звуки чужой речи, люди одевались по-другому и выглядели по-другому. Как французы, решил Артем и спросил у Вобера:
— За кого меня принял тот полицейский?
— За красивенькую русскую девушку, одетую в китайский ширпотреб.
— Ладно, хоть красивенькую, — буркнул Артем.
Вобер повернул направо. Стеклянные створки дверей разъехались в стороны, пропуская людей в недра многоярусной стоянки. Спустившись на этаж, Клод направился к автомобилю ярко-красного цвета, в остальном как две капли воды похожего на недавнее купе.
— Любишь стабильность? — спросил Артем, проведя рукой по крылу "Астон Мартина".
— Да, не изменяю вкусам, — ответил Клод. — Тем более, охранный контур заново не надо настраивать.