Это я, это я виновата, вертелось у меня в голове. Не надо было ехать сюда, не надо было брать с собой королевского охранника. Шея его была согнута под странным углом. У него шла горлом кровь, потом по телу пробежала судорога, и он застыл без движения, глядя в темнеющее небо широко раскрытыми глазами. Я дотронулась до его горла, чтобы понять, теплится ли еще в нем жизнь. Нет. И даже кровь перестала течь. Боже мой, в этом виновата я, и меня тоже могут убить.
– Элизабет, нам из Уэльса пришла посылка в металлическом ящичке, – сказал мне король, когда я пришла в его гостиную. – Наверное, что-то в память об Артуре нам послала Екатерина. Хотя нет, написано, что это от Николаса Саттона и Верайны Весткотт. Посылка пришла еще с одним срочным курьером.
У меня задрожали руки. Неужели Ник и Верайна сумели обнаружить грязную игру и послать нам доказательства? Или это действительно что-то в память нашего возлюбленного сына?
– Я знаю, что мы можем быть уверены в их сообразительности и в их осторожности, – сказала я.
Король разрезал шнуры, и я помогла ему достать из ящичка пергаментный сверток. Я ожидала, что там будут бумаги, отчет о том, как идут дела, отличающийся от официальных докладов, которые мы получали ежедневно. Я узнала обертку – пропитанная воском ткань, которую по моему настоянию Верайна взяла в больших количествах, чтобы не только завернуть тело Артура, но и защитить гроб в случае, если пойдет дождь во время их медленного скорбного шествия в Вустер для похорон.
Генрих развернул бумагу. Местами она была розоватой. Что-то окрашенное. Неужели это только что вырезанная или окрашенная свеча?
Ощущался неприятный запах. Когда мы оба нагнулись рассмотреть, что это, зловоние стало невыносимым. Сердце! Много лет назад, во время охоты с отцом, я видела сердца оленей.
Человеческое сердце? Сердце нашего Артура? Но ведь оно должно было быть похоронено на кладбище в замке. Нас неверно поняли? Или это ужасное содержимое было каким-то безумным оскорблением? Что они там, в Уэльсе, сошли с ума?
Король пробормотал проклятие и рухнул в кресло, а я схватилась за живот, отвернулась, и меня вырвало на пол.
Глава семнадцатая
Еще одна стрела со звоном ударилась о стену и упала к моим ногам. Я схватила ее – не знаю почему – и, боясь снова оказаться мишенью, согнувшись, побежала в сторону поросшего камышом болота. Тяжело дыша, расплескивая воду, я с трудом пробежала не более нескольких ярдов и наткнулась на большую тушу.
Испугавшись, я упала на колени и почувствовала, как в сапоги тут же налилась вода. Это был бычок, может быть, его угнали из стада, которое предназначалось для кормления участников погребальной церемонии. Может быть, мы с Симом попали на стоянку браконьера? Нижняя часть туши утопала в болоте, но бóльшая оставалась на виду. Он был убит какое-то время назад, кровь уже засохла, и мухи гудели над гниющей плотью. Но я заметила, что кто-то вырезал у него сердце.
Низко пригибаясь, я обошла тушу. Если лучник – убийца – преследует меня, я произвожу слишком много шума. Я благословила следующий раскат грома, но тут услышала треск молнии поблизости. Еще одна стрела зазвенела позади меня и ушла в воду. Внутри у меня все сжалось, в горле пересохло. Снова мне представился Сим с простреленным горлом.
Молнии или стрелы, идти все равно было нужно. Я слышала, как позади меня по мелководью шлепали шаги. Если он поймает меня здесь, я закончу жизнь, как этот бычок… как Сим. Почему я решила, что могу выходить без Ника, без отряда охранников?
Там, где, очевидно, была середина болота, вода стала доходить мне до бедер. Здесь тоже росли камыши и высокая трава. Сумею ли я спрятаться, надеясь, что мой преследователь пройдет мимо? Если бы удалось взглянуть на него хоть одним глазком!
Я попыталась встать на колени и посмотреть, потом поняла, что нужно лечь, чтобы спрятаться. Мне было слышно, что он идет медленно, но все приближается. Нужно ли мне опять пробираться, петлять и молиться, чтобы его стрелы не попали в меня? Нет. Судя по тому, как был убит рослый, сильный Сим, этот человек опытный стрелок. Он может оказаться браконьером или каким-нибудь валлийцем, который до сих пор не признает английского владычества, я не один раз слышала о мастерстве здешних лучников.
Если бы я могла не дышать и спрятаться в воде! Но при грозе… при молниях…