Выбрать главу

Я.Л.Цивьян Мастерская хирурга

Моя специальность — вертебрология

Почему я решил написать эту книгу?

Я врач-хирург, работающий в области костно-суставной хирургии, которая в медицинской науке называется ортопедией и травматологией. В недалеком прошлом такое название определяло суть моей специальности и отражало ее содержание. Сегодня оно представляется весьма общим, равносильным понятию инженер, учитель, рабочий, технолог, преподаватель музыки и так далее. Слишком общим, не определяющим сути того, чем занимаюсь я. Дело в том, что в современной ортопедии и травматологии, которая сравнительно недавно выделилась из общей хирургии и считалась, да и сейчас еще порою считается небольшим, «узким» разделом хирургии, появляются новые, большие разделы. Такова и вертебрология, которую многие называют даже новым разделом медицинской науки, — настолько она важна, значима и трудна.

Вертебрологией я и занимаюсь. Занимаюсь повседневно уже в течение двадцати пяти лет, а довольно часто и по ночам.

Вертебрология — наука о болезнях и повреждениях позвоночника. Если быть педантом и точно перевести это слово на русский язык, то оно будет звучать как учение о позвонке: латинское «вертебра» — позвонок и греческое «логос» — учение.

О вертебрологии знают мало.

Я и задался целью рассказать о новой, бурно развивающейся, увлекательной, высоко полезной и весьма эффективной, преобразующей жизнь многих в недалеком прошлом считавшихся неизлечимыми людей специальности — вертебрологии.

Клиника

Долгое время кровопотеря и шок служили причиной гибели больных с поражениями позвоночника, которых отдельные врачи пытались лечить оперативными способами.

Лишь в послевоенный период в медицинской науке появились новые открытия, которые качественно изменили возможности всех ее разделов и прежде всего хирургии грудной: это появление мощнейших антибиотиков, обеспечивавших гладкое заживление обширных операционных ран, становление современной службы переливания крови и кровезаменителей, позволяющей одномоментно осуществлять восполнение массивных кровопотерь, и, главное, возникновение анестезиологии — учения о методах обезболивания и жизнеобеспечения человеческого организма, гарантирующих осуществление безболезненных оперативных вмешательств.

Следует подчеркнуть, что отдельные врачи-ортопеды и в довоенный период лечили некоторые болезни позвоночника оперативным путем. Так, у нас в стране Василий Дмитриевич Чаклин оперативными вмешательствами на задних отделах позвоночника лечил сколиотическую болезнь. Им одновременно с японскими хирургами Ито, Тсушиа и Асами был разработан оперативный доступ к передним отделам нижних поясничных позвонков и произведено несколько операций на телах и дисках поясничных позвонков. Однако количество таких операций было крайне невелико, а оперирующих на позвоночнике хирургов-ортопедов — единицы.

Так возникли предпосылки для становления и развития оперативной вертебрологии как самостоятельного раздела хирургии.

В конце пятидесятых годов, завершив оформление докторской диссертации и будучи назначенным руководителем Новосибирской клиники ортопедии и травматологии, я приступил к изучению позвоночника, его нормы и патологии, овладению существующими операциями на позвоночном столбе и разработке новых операций, то есть стал активно заниматься вертебрологией.

___________________

Понедельник. 8.45 утра. В клинике идет утренняя конференция. Собрались, как обычно, все: старшие и младшие научные сотрудники, доцент, ассистенты, старшие сестры, дежурные сестры. Это свои. Много и посторонних. Врачи-курсанты. Слушатели цикла усовершенствования преподавателей — на этот раз несколько доцентов. Два гостя из милой мне Болгарии: Павел Ставриев — доцент из Пловдива, и Любен Стоков — старший ассистент из Софийского института ортопедии.

Ровно в 8.45 начинаю конференцию. Боковым зрением улавливаю мелькающую тень Ч. — мэ-нэ-эса, как правило, опаздывающего на одну — две минуты. Мне всегда смешно, когда этот большой парень пытается незаметно, бочком проникнуть на свое место. Стараюсь скрыть свое веселье и выглядеть хмурым.

Отчитываются дежурившие ночью сестры. Внимательно слушаю и подсознательно сопоставляю с тем, что видел при утреннем обходе клиники. Обычно ежедневно в половине восьмого я появляюсь в клинике и обегаю все палаты, заглядываю во все уголки. Смотрю тяжелобольных. Так что к началу конференции я во всеоружии. Отчитался первый пост, второй, третий… Прошу задавать вопросы. Молчат. Вопросов нет. Прошу старших сестер внести свои предложения по дежурству. Их у меня две. Нина Михайловна Рязанова — старшая операционная сестра, и Тамара Даниловна Черняева — старшая сестра клиники. Молчат. Очень хорошие они. Знают о всех недостатках, случившихся за дежурство, но молчат. Не хотят поставить в неловкое положение своих подчиненных. Я отношусь к этому спокойно, так как знаю, что «за кулисами» конференции за все с виноватых будет спрошено!