Здоровье человека — основа его благополучия, основа благополучия семьи. Здоровье народа — основа благополучия страны. Клинический разбор, которым мы сейчас займемся, определяет степень и характер нездоровья человека. Это очень серьезно. А посему и торжественно.
Больные волнуются в ожидании разбора. Стоит только на них посмотреть, когда они толпятся перед дверьми конференц-зала. Нервозны. Возбуждены. Часто смеются. Говорят громче, чем обычно. Подтрунивают друг над другом. А за всем этим кроется неимоверное напряжение, ожидание решения своей участи. Поэтому-то и ждут они этого разбора и с нетерпеньем, и с тревогой, и, несомненно, со страхом. Не верю, что существует человек, у которого не дрогнет душа, не екнет сердце в преддверии решения своей участи. Многие не показывают виду. Но это уже вопрос другой.
Для нас, врачей, клинический разбор — это критерий нашей состоятельности, нашего соответствия исполняемому делу, нашей нужности на земле. Как нигде, на клиническом разборе выявляется суть каждого из нас — и профессиональная и, если хотите, общечеловеческая. Здесь мы все узнаем друг о друге: и степень ответственности перед больным человеком, и порядочность нашу, интеллектуальные возможности каждого, и эрудицию, и интеллигентность. По этим причинам всякий мыслящий врач тоже волнуется, тоже напряжен, тоже обеспокоен.
Занимаю свое место за столом. Приступаем к клиническому разбору. Сегодня решается судьба десяти пациентов…
Первым докладывает о своем больном П. Это один из самых молодых научных сотрудников. В клинике два года. Мягкий, добрый, ласковый человек. Вначале он оказался совершенно неприемлемым для клинической работы. Да и сейчас еще стеснителен, робок. Порой от недостаточных знаний, порой от неумения четко и ясно их выразить. Персонал, особенно сестринский, да и больные, любят его. Хочется надеяться, что со временем П. преодолеет свои преграды. Как всегда, говорит тихо. Прерываю. Спрашиваю аудиторию — слышно ли? Из солидарности с П. все в голос кричат, что слышно очень хорошо. После этого П. говорит все же достаточно громко.
Речь идет о семнадцатилетнем парне с застарелым, осложненным переломом шейного отдела позвоночника. Случай обычный. Нырнул в незнакомом месте. Ударился головой о дно. Внезапная боль в голове и шее — «как огнем обожгло». Руки и ноги, а также туловище на короткое время «потерял». Потом все появилось, но стало «ватным». П. добросовестно перечисляет все бывшие ранее проявления случившегося перелома и те признаки его, которые остались к моменту разбора. Он демонстрирует их на пациенте. И выдвинутую кпереди голову, и искривленную шею, и недостаточный объем движения в шее. Показывает, что движения в руках незначительны, незначительны они и в ногах. Мышцы слабы. Сила в них ничтожна. Ходит парень с трудом. Беспокоят боли. Боли усиливаются при движениях головы, при сотрясении туловища, при поворотах в постели.
Изменения со стороны нервной системы указывают на значительное сдавление передних отделов спинного мозга — тех, в которых расположены двигательные пути, идущие от коры головного мозга. Отчетливо вырисовывается картина осложненного повреждения шейного отдела позвоночника со сдавленней спинного мозга на уровне повреждения. Эти клинические данные подтверждаются и данными рентгеновского обследования. На передне-задней и боковых спондилограммах выявляется картина застарелого, «сцепившегося», вывиха пятого шейного позвонка с искривлением позвоночника под углом, открытым кпереди. Так и сформулирован клинический диагноз у этого пациента.
Прошу задавать вопросы. Присутствующие уточняют сроки болезни, степень выраженности некоторых ее проявлений.
— Почему вы назвали имеющийся вывих «сцепившимся»? — спрашиваю я.
П. уверенно и даже бодро отвечает, и я доволен. Это явный прогресс, почти достижение для П., а для меня радость. Как мало порой надо! П. ответил правильно, и я доволен.
Прошу высказываться о плане лечения у этого парня со сломанной шеей. Молчат. Каждый хочет высказаться последним. Так всегда! Начинаю задавать наводящие вопросы. Не действует. Опрашиваю по порядку. Начинаю с младших, менее опытных. Предложения разные. Есть логичные, есть алогичные. Последние всегда очень привлекают меня. Не могу понять интеллект людей, мыслящих столь алогично. Пытаюсь встать на их точку зрения, но удержаться на ней не могу и понять их, этих людей, не могу!