— О, портняжка, — заговорил Сар, его голос был грубым, как шершавая доска, скрипучим и неприятным.
Сар. Его имя само по себе было как грязь: короткое, уничижительное, липкое. Казалось, оно принадлежит не человеку, а чему-то низшему, чему-то, что ползает в темноте и питается отбросами. Он весь был словно вылеплен из навоза и сена, его одежда — рваная и грязная, лицо — покрыто слоем пыли и пота. Его глаза, маленькие и блестящие, как у крысы, смотрели на меня с насмешкой и злобой.
— Оять бежишь к лорду? — насмешливо спросил он, скрещивая руки на груди. Его голос звучал как скрип ржавых петель, и каждый его звук вызывал во мне чувство глубокого отвращения.
— Да, Сар, — сдержанно ответил я, делая шаг в сторону, чтобы обойти его. Но он был быстрее. С ловкостью хищника он преградил мне путь, выставив вперёд ногу. Его сапог, разорванный и покрытый грязью, выглядел так, будто его носили десятилетиями. Грязь проникала внутрь, смешиваясь с потом и создавая отвратительный запах, который ударил мне в нос.
— Гляди-ка, — он махнул рукой на сапог, словно это было нечто достойное внимания. — Ты ведь мастер, почини.
— Я шью ткани, не обувь, — ответил я, стараясь сохранить спокойствие. Мои руки сжались в кулаки, но я знал, что не могу позволить себе показать слабость. Сар был как дикий зверь, который чувствует страх и использует его против тебя.
— Ткани, да? — Сар шагнул ближе, его запах стал ещё сильнее. Это был запах грязи, пота и чего-то ещё, чего я не мог определить, но что вызывало у меня тошноту. — Значит, твои тряпки важнее?
Я отшатнулся, но он был быстрее. Его рука, сильная и грубая, схватила меня за ворот камзола, притянув ближе. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего, и я почувствовал его дыхание, горячее и зловонное.
— Это ты хорошо придумал, а мне, значит, ходи в дерьме? — его голос звучал как угроза, и я понял, что он не шутит.
— Н-нет… — начал я, упираясь руками в его грудь. Моё сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди. — Успокойся.
Его глаза сверкнули злостью, но вдруг он отступил, будто сам испугался своей ярости. Он отпустил меня, и я едва удержался на ногах. Его лицо, которое только что было искажено гневом, теперь выражало что-то похожее на замешательство.
— Ладно, — проговорил он, грязно ухмыляясь. — Но принеси табака. Всё равно назад пойдёшь.
Я молча кивнул, не в силах произнести ни слова. Его запах, его прикосновения — всё это оставило ощущение мерзости, которое не исчезало даже после того, как он отошёл. Я продолжил путь, стараясь не оглядываться, но чувствуя его взгляд на своей спине. Каждый шаг давался с трудом, словно я шёл по болоту, которое пыталось затянуть меня в свою трясину.
Твердый Шаг
Когда я подошёл к западному крылу, у входа стояли гвардейцы. Их тёмные доспехи, покрытые тонким слоем пыли и царапинами, мерцали в свете тусклого солнца, словно впитывая в себя последние лучи света. Лица их были скрыты под шлемами, оставляя видимыми лишь узкие прорези для глаз. Эти глаза, холодные и безжалостные, смотрели на меня, словно волки на добычу, готовую сорваться с места. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, но знал, что отступать нельзя.
— Гляньте-ка, портняжка явился, — лениво бросил один из них, опираясь на копьё. Его голос звучал как скрип ржавых петель, и в нём явно слышалась насмешка. Он стоял, слегка наклонившись вперёд, словно его доспехи были слишком тяжёлыми для него, но в его позе чувствовалась угроза.
— Что тебе нужно? — спросил другой, подходя ближе. Его шаги были медленными, но уверенными, словно он наслаждался моментом, когда я оказался в их власти. Его рука лежала на рукояти меча, и я не мог отвести взгляд от этого жеста.
— Мне нужно в канцелярию, — ответил я, стараясь говорить твёрдо. Мои слова прозвучали громче, чем я ожидал, и это, казалось, удивило их. Я чувствовал, как моё сердце бьётся быстрее, но знал, что должен держаться.
— В канцелярию? — переспросил третий, его голос прозвучал насмешливо. Он стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди, и его шлем слегка наклонился вбок, словно он изучал меня. — Свечей, небось, не хватает?
— Да, для работы, — ответил я, стараясь не смотреть ему в глаза. Мой голос звучал спокойно, но внутри я чувствовал, как нарастает напряжение. Эти люди были как стена, которую нужно было преодолеть, и я знал, что одно неверное слово может всё испортить.