— Работа? Ты слышал, он сказал "работа", — засмеялся первый, оборачиваясь к своим товарищам. Его смех был громким и неприятным, словно он наслаждался моим дискомфортом. Остальные подхватили его смех, и в воздухе повисла тяжёлая атмосфера насмешек.
Они окружили меня, их доспехи звенели при каждом движении, а насмешки звучали всё громче. Я чувствовал, как моё дыхание становится учащённым, но знал, что должен держаться. Моя работа была важнее их насмешек.
— Камзол для лорда, — сказал я, выдержав их взгляды. Мои слова прозвучали твёрдо, и на мгновение их смех затих. Они переглянулись, словно решая, стоит ли продолжать. В их глазах мелькнуло что-то похожее на неуверенность, и я понял, что мои слова задели их.
— Если моя работа не будет завершена, это отразится не на мне, — добавил я, подчёркивая каждое слово. Я знал, что лорд Унолом не потерпит задержек, и гвардейцы, должно быть, тоже это понимали.
— Ладно, иди, — неохотно сказал один из них, махнув рукой. Его голос звучал раздражённо, но в нём уже не было прежней насмешки. Он отошёл в сторону, давая мне пройти, но его взгляд всё ещё был полон недоверия.
Я прошёл внутрь, чувствуя их взгляды на своей спине. Каждое их слово, каждый смех — всё это звучало в моих мыслях, как назойливый звон в ушах. Но я знал, что сделал шаг ближе к завершению своей работы. Канцелярия была уже близко, и я мог почти почувствовать запах свечей, которые так нужны были мне для завершения камзола.
Путь к Свету
Проходя по коридорам западного крыла, я чувствую, как воздух становится немного прохладнее, словно стены этого места впитали в себя не только сырость, но и тайны, которые хранились здесь веками. Каждый шаг отдавался лёгким эхом, будто само здание шептало мне что-то на забытом языке. Свет, пробиваясь сквозь высокие окна с туманными стеклами, лишь едва касался тёмных, почти чёрных от времени стен. Эти стены, покрытые трещинами и следами былого величия, казалось, дышали историей. Они помнили времена, когда усадьба была полна жизни, когда здесь звучали смех и музыка, а не только тихий шёпот шагов. Теперь же свет, который когда-то освещал эти коридоры, был тусклым и холодным, как воспоминание о чём-то давно утраченном.
Западное крыло, несмотря на свою мрачность, всё ещё излучало некую торжественность. Тяжёлые дубовые двери, украшенные старыми металлическими ручками, которые, казалось, хранили отпечатки пальцев давно ушедших людей, вели в комнаты, полные тайн. Древние ковры, поглощённые временем, лежали на полу, их узоры почти стёрлись, но всё ещё можно было разглядеть следы былой роскоши. Массивные колонны, поддерживающие потолок, казалось, замерли в молчаливом ожидании. Они были как стражи, охраняющие память о тех, кто когда-то ходил по этим коридорам. Здесь всё было огромным и подавляющим, как сама эпоха, к которой оно принадлежало.
Я медленно двигался вперёд, чувствуя, как странное чувство неловкости всё сильнее охватывает меня. Это не было страхом. Это было нечто более глубокое, нечто сродни почтению и неведомой тревоге перед тем, что обитает в этих стенах. Каждый шаг отдавался эхом, словно здание напоминало мне, что я здесь чужой, что я лишь временный гость в этом мире, где время остановилось. Мои пальцы слегка дрожали, когда я проводил ими по холодной поверхности стены, ощущая шероховатость камня. Это было как прикосновение к истории, к чему-то, что было больше, чем я.
Мой путь вёл меня к канцелярии, где, как я надеялся, мне должны были выдать свечи для работы. Тусклый свет свечи являл собой практическую необходимость. Но в этом свете я мог продолжать работать, не теряя той искры, что была в моих глазах. Свечи были не просто источником света — они были символом надежды, тем, что позволяло мне продолжать творить, даже когда тьма сгущалась вокруг.
С каждым шагом я ощущал, как велико это пространство, как оно давит на меня своей тенью. Коридоры казались бесконечными, их стены смыкались вокруг, словно пытаясь поглотить меня. Но я знал, что должен идти вперёд. Когда я подошёл к двери канцелярии, меня встретила тишина. Сначала мне показалось, что никого нет. Я постучал, и звук удара о дерево разнёсся по коридору, словно нарушив вековое молчание. Я замер, ожидая ответа, чувствуя, как моё сердце бьётся всё быстрее.
Свечи и Недосказанность
Дверь открылась, и я вошёл. Комната была обставлена скромно, но с таким изысканным вкусом, что сразу стало понятно: здесь всегда ценился порядок и точность. Каждый предмет, каждая деталь интерьера говорили о том, что это место принадлежит человеку, для которого важны гармония и аккуратность. Стены были покрыты старыми книжными полками, на которых, несмотря на летучие шёпоты времени, всё ещё оставалась жизнь. Тусклый свет свечей играл на коричневых обложках старинных книг, создавая иллюзию уединённого мира, где не было места мракобесию внешнего мира. Воздух был наполнен лёгким ароматом пергамента и воска, смешанным с едва уловимым запахом старых страниц.