— Вы… что-то хотели? — спросил я, стараясь придать словам ровность, хотя сердце билось так громко, что, казалось, его слышат даже они.
Гвардейцы переглянулись, и в их взглядах читалось недоверие и раздражение. Затем один из них, тот, что поменьше, но с острым, как лезвие, взглядом, шагнул вперёд. Его ладони с грохотом опустились на край стола, заставляя меня откинуться назад. Стол дрогнул, и свеча, стоявшая на краю, едва не упала, её пламя затрепетало, отбрасывая дрожащие тени на стены.
— Где ты был?! — его голос был низким, почти рычанием, и каждое слово, казалось, било по мне, как удар кнута.
— Здесь, — ответил я, стараясь звучать уверенно, хотя внутри всё сжалось ещё сильнее. Мои мысли метались, пытаясь вспомнить, что произошло прошлой ночью, но память была как туман, сквозь который я не мог пробиться.
— Не ври! — крикнул второй гвардеец, его кулак с грохотом ударил по двери, заставляя её дрогнуть. — Мы были на дверях всю ночь! Никто не входил и не выходил!
Я посмотрел на них, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Я действительно не помнил, как оказался в другом месте, как вернулся сюда. Всё было как в тумане, словно кто-то стёр кусок моей памяти, оставив только обрывки, которые я не мог собрать воедино.
— Мы искали тебя всё утро, — продолжил первый гвардеец, его голос всё ещё был громким, но в нём чувствовалась усталость, словно он уже устал от этой игры. — Если бы ты не был так важен для лорда…
Он не договорил, но в его взгляде я прочёл всё. Меня бы давно уже казнили за неповиновение, если бы не моё ремесло. Лорд ценил мои работы, и это было единственной причиной, по которой я всё ещё дышал.
— Вы… ошибаетесь, — сказал я, стараясь звучать уверенно, хотя мои слова казались пустыми даже мне самому. — Я всё это время работал.
— Работал? — второй гвардеец насмешливо фыркнул, обводя взглядом стол, заваленный тканями, нитками и инструментами. Его глаза, холодные и подозрительные, скользили по каждой детали, словно ища доказательства моей лжи. — Ты ещё смеешь нам врать?
— Достаточно, — резко сказал первый, отступая от стола. Его лицо, всё ещё красное от гнева, выражало раздражение, но он, казалось, уже устал от этого разговора. — Мы сказали всё, что хотели.
Он развернулся, кивая напарнику, и они оба направились к двери. Их шаги, тяжёлые и гулкие, отдавались в моей голове, как удары молота. Я сидел, не двигаясь, чувствуя, как напряжение медленно спадает, но оставляет после себя пустоту.
— Но помни, — бросил он через плечо, уже выходя. — Если ты ещё раз исчезнешь…
Слова остались незавершёнными, но их смысл был предельно ясен. Угроза висела в воздухе, как туман, и я знал, что следующая ошибка станет для меня последней.
Дверь закрылась за ними с глухим стуком, оставив меня в тишине. Мастерская, наполненная запахами воска и ткани, казалась теперь ещё более пустой, чем прежде. Я долго сидел неподвижно, глядя на место, где стояли гвардейцы. Их слова звучали в голове эхом, но вместо страха я чувствовал… пустоту. Она была холодной и безжизненной, как будто что-то внутри меня отключилось, оставив только оболочку.
Наконец я поднялся, пододвинул свечу ближе к столу и внимательно посмотрел на плащ. Его гладкая ткань блестела в тёплом свете, но то, что привлекло моё внимание, было не блеском.
Узоры.
Они вновь появились, но теперь были другими. Линии складывались в фигуры, которые не сразу удавалось разглядеть. Они были изящными, почти гипнотическими, словно жили своей собственной жизнью. Я провёл пальцами по ткани, и узоры начали двигаться, меняться, как будто реагируя на моё прикосновение. На этот раз я не испугался. Я чувствовал только одно: этот плащ был шедевром.
— Что ты такое? — прошептал я, но ответом мне была только тишина.
Я сел за стол, продолжая смотреть на узоры, которые медленно исчезали, оставляя после себя ровную, гладкую ткань. Моя работа на сегодня была завершена, но с каждой ночью вопросов становилось всё больше. Что это за сила, которая заставляет узоры оживать? Почему я не могу вспомнить, где был прошлой ночью? И главное — что будет, если гвардейцы окажутся правы?
Я вздохнул, откинувшись на спинку стула. Свеча догорала, её пламя колебалось, отбрасывая последние тени на стены. Мастерская, наполненная тишиной, казалась теперь ещё более загадочной, чем прежде. Я знал, что ответы где-то рядом, но чтобы найти их, мне придётся копать глубже, чем когда-либо.