— Ты ведь почти не отдыхаешь, верно? — спросила она, улыбнувшись.
— Нет, — признался я. — Я боюсь остановиться.
— Почему?
Я замялся, но затем выдохнул.
— Если я остановлюсь, я начну думать.
Её улыбка стала мягче, но в глазах появилось что-то, что я не мог понять.
— Ты… боишься? — спросила она.
— Боюсь, — кивнул я. — Боюсь того, что не смогу ничего изменить.
Она потянулась через стол и коснулась моей руки. Это прикосновение было лёгким, почти невесомым, но я почувствовал, как внутри меня что-то треснуло. Её тепло сжигало меня, заставляло почувствовать себя живым, но одновременно ранило.
Я хотел отдёрнуть руку, но не смог. Она отняла руку первой, заметив алый от крови платок, лежащий на столе.
— Это твой старый платок? — спросила она, беря его в руки.
Я кивнул.
— Я принесу тебе новый, — сказала она, но я покачал головой.
— Не нужно.
— Нужно, — мягко возразила она. — Этот… Он уже своё отслужил.
Она сжала платок в руке, её пальцы чуть крепче вжались в ткань, и я заметил, как её взгляд на мгновение помрачнел.
— Ты носишь его уже слишком долго, — сказала она, поднимая на меня глаза. — Он… он весь в крови.
Я ощутил, как внутри всё напряглось. Этот платок был больше, чем просто кусок ткани. Он был частью меня, частью моей истории, которую я не мог забыть.
— Этот платок… — начал я, но замолчал, чувствуя, как горло сжимается.
— Я могу принести тебе новый, — предложила она, её голос звучал мягко, почти умоляюще.
Я резко поднялся, оттолкнув стул. Моё сердце билось так сильно, что я едва слышал собственные мысли. Я не мог больше терпеть её взгляд, её слова, её тепло. Это было слишком.
— Нет, — сказал я, возможно, слишком громко. Голос прозвучал резко, как удар хлыста, и я сразу пожалел о своей резкости. Но было уже поздно. Лина вздрогнула, и я увидел, как её глаза, обычно такие спокойные и тёплые, наполнились удивлением, даже страхом. Она отступила на шаг, её пальцы сжали платок так крепко, что костяшки побелели.
— Этот платок нужен мне, — продолжил я, пытаясь говорить тише, но голос всё равно дрожал, выдавая моё внутреннее напряжение. — Ты думаешь, я могу заменить его на что-то другое? Просто так выбросить?
Она растерялась, на мгновение опустив взгляд на платок, который всё ещё держала в руке. Её губы слегка дрогнули, как будто она хотела что-то сказать, но не находила слов. В её глазах мелькнуло что-то, что я не мог разобрать — то ли сожаление, то ли растерянность.
— Я… я не хотела обидеть тебя, — наконец произнесла она, отступив ещё на шаг. Её голос был тихим, почти шёпотом, и в нём слышалась искренность. Но это только усилило мою боль.
— Обидеть? — горько усмехнулся я. — Ты хочешь заменить память. Это не просто платок, это…
Я запнулся, не находя слов. Как объяснить то, что даже сам до конца не понимал? Как описать, что этот потрёпанный кусок ткани был для меня не просто вещью, а чем-то гораздо большим? Он был связью с прошлым, с людьми, которых я потерял, с моментами, которые больше никогда не повторятся.
— Это не просто вещь, — наконец сказал я, с трудом подбирая слова. — Это… история.
Лина смотрела на меня, её глаза были полны сочувствия, но я не хотел этого видеть. Её сочувствие казалось мне чем-то чужим, чем-то, что я не заслужил. Она не могла понять, что значит жить с этим грузом, с этой болью, которая никогда не уходит.
— Ты не понимаешь, — сказал я, отводя взгляд. Мои пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони, но я почти не чувствовал боли. Всё моё внимание было сосредоточено на ней, на её присутствии, которое одновременно утешало и ранило.
— Тогда объясни, — мягко ответила она, делая шаг ко мне. Её голос был таким тёплым, таким искренним, что я почувствовал, как внутри что-то сжимается. Она протянула руку, как будто хотела коснуться меня, но остановилась, словно боялась нарушить хрупкую границу, которую я сам установил.
Я поднял голову, встречаясь с её взглядом. Её глаза были такими глубокими, такими полными понимания, что я на мгновение забыл, что хотел сказать. Но затем слова нашли меня сами.
— Это напоминание о том, что я кому-то нужен, — сказал я тихо, чувствуя, как голос начинает дрожать. — Это всё, что у меня есть.